Итак, первый пунктик в записях попаданки: жители Нинглора невоспитанные хамы. А может, только маги и говорящие кошки.

— Ты в курсе, что уже обед? — поинтересовался Тай — или господин Лин, черт бы его побрал, — и поднялся с кровати. — Пушечное ядро выстрелит, и то не проснешься.

— О, ну простите, что я слегка вымоталась. Мне же было невообразимо легко отбиться от голодных жаб и идти босиком до дома волшебника, не способного отправить меня домой.

Ну вот. Съязвила. Веду себя как ребенок, ей-богу…

Кажется, маг подумал о том же: его бровь изогнулась, выражая недоумение наравне с осуждением.

— Придется привыкать, — бросил он, но не пояснил, к чему именно мне нужно привыкнуть: к его невоспитанности, опасностям или абсолютно ко всему. — Одевайся, — кивнул на стопку одежды на кровати, — и спускайся на кухню. Верхом не поедем. Долго, да и светить тобой лишний раз ни к чему. Поэтому тебе нужно подкрепиться, прежде чем мы телепортируемся.

— Телепортируемся?

— У тебя не только со зрением, но и со слухом проблемы?

— Нет у меня никаких… Постойте. Как вы узнали про зрение?

— Щуришься. Сильно плохо видишь?

— Ну… — Замявшись от пристального взгляда, увела глаза к окну и быстро выпалила: — Минус полтора у меня. Или минус два. Вас вижу не очень четко.

— А так? — спросил, и я сразу же на него посмотрела. Он оказался ближе, но не так, чтобы я смогла разглядеть каждую черточку на его лице.

— Недостаточно хорошо.

Он сделал еще несколько шагов и остановился, только когда я невольно отшатнулась.

— А так?

Голос его стал тише, и я услышала, как зачастило мое сердце.

Что он делает? Издевается? Что за внезапная проверка зрения?

— Вижу, но…

— Ясно, — прервал и столь мгновенно приблизился вплотную, что я не успела отойти.

Обхватил лицо, вынудив не только замереть, но и затаить дыхание. Тепло пальцев поразило до такой степени, что вскоре стало казаться прохладой. Щеки пылали. Пылали сильно, как и все тело, от непозволительной близости, от пронзающего насквозь и как будто заползающего внутрь взгляда.

— Что вы…

— Закрой глаза, — потребовал ровным голосом. — Будет больно. Слегка. Но не бойся, хорошо? Боль уйдет быстро. Обещаю.

Не знаю, чем я думала, когда с такой легкостью прикрыла веки. Хотелось ли мне отпрянуть? Безумно! Ведь было страшно до дрожи в ногах. Но я подчинилась только по одной причине: сознание не слушалось, точно оказавшись во власти чужих рук. Его рук, с осторожностью прижавшихся к моему лицу.

— Потерпи, — обжег губы шепот, и я в ту же секунду ощутила, как кольнуло в глазах.

Сильно, до невыносимости. Хотелось распахнуть их, но не смогла. На них словно давили с твердым намерением выколоть.

Я мыкнула что-то невнятное, услышала очередное «Потерпи», и вздрогнула, как только боль спала, оставив лишь неприятную пульсацию во лбу.

— Все, — выдохнул маг, но не отстранился.

Ладони все еще покоились на щеках. Большой палец скользнул по скуле, медленно и мягко, как бы успокаивая. Я осторожно, с усилием открыла глаза.

Его лицо было близко, но замылено. Я глянула ниже, с удивлением обнаружив, что мои пальцы дрожат и сжимают ткань его элегантно красивого ханьфу. Оно и вправду красивое — обвязанное широким поясом, темно-синее с серебристым узором на узких, стянутых тонкими полосами ткани рукавах и груди. Он будто сошел с фрески, живописно изображающей древнего китайского воина или же безупречного синоби в окружении красоток нюйкуй. Он купается в их ласке в одном из знаменитых борделей, наслаждается и отдыхает. Душой и телом…

Однажды мой одногруппник передал подобное на холсте, а после решил продать сие произведение искусства, убеждая каждого потенциального покупателя, что это старинная картина неизвестного художника империи Мин. Кто-то повелся и купил, ведь, обучаясь на историческом факультете, создатель подделки был весьма убедителен…