— Что, нравится? — заметив, что мы развлекаемся с ним по очереди, наш пленник полностью переключился на Рыжую.

— Пр-р-редвкушаю, — прорычала волчица с настолько сильным извращенно сладким наслаждением в голосе, что меня буквально скрутило от голодного возбуждения. Если бы рядом был Рубен, обязательно бы укусила, не сдержалась! Я даже сглотнула несколько раз, прежде чем смогла более-менее успокоиться. Пленнику тоже стало не по себе, причем… Нет, конечно же, померещилось! Но все-таки я пристально уставилась на мужской пах, пытаясь понять, кажется мне, что член становится больше, или это просто игра теней и света.

— Пр-р-редвкушаю, как порву эту красоту на лоскутки, — томно, с придыханием проурчала Рыжая, вводя меня в возбужденный транс. И не только меня.

— Какая стр-р-растная сука, — передразнил мужчина волчицу, глядя при этом на нее маслянисто-голодным взглядом. Полное олицетворение фразы «пожираю глазами». — И что же плохого я тебе сделал?

На «суку» Рыжая, в отличие от меня, не обиделась, зато наклонилась и лизнула кровавые дорожки на теле вампира. Я замерла, стараясь не заострять ничье внимание на происходящем. Но, вообще-то, это начало связи… Так, лучше даже не думать, чтобы не сглазить.

— Ты убил моего друга, — на этой фразе рука волчицы плавно проскользнула мужчине в штаны.

Да, что-то я отвлеклась на зрелище оборотня, добровольно вылизывающего кровь вампира. А за это время свет с тенью совсем разыгрались. Уже даже не приглядываясь, отчетливо видно… Но ведь такого не может быть! Просто не может быть!

И разум терять никто пока не начинал!

— Что, сиренеглазка, хочешь вспомнить, каково это — нормально трахаться? Могу научить…

Едва пленник отвлекся на меня, Рыжая сжала ему член и, скорее всего, впилась в нежную кожу ногтями, потому что на лице мужчины промелькнула болезненная гримаса. Но он тут же попытался снова уверенно улыбнуться:

— Лапушка, если ты его оторвешь, отдельно от меня он тебе не пригодится. И подругу твою ничему не научит. А я за такое и обидеться могу…

— Мы тоже, — я перехватила инициативу в разговоре, пока Рыжая развлекалась с телом. — Так что или отвечай на вопросы, или тебя сейчас плавно разорвут на кусочки. Поверь, я переживу, если останусь в неведении о том, как ты умудряешься им управлять. А вот тебе без него будет грустно… правда, недолго. Потому что потом моя волчица отгрызет тебе ноги, затем — руки и напоследок оторвет голову.

— Сколько страсти, какая экспрессия! — Мужчина искренне рассмеялся, только я видела страх, спрятанный глубоко внутри его вишневых глаз, и капельку пота, плавно стекающую с виска по щеке.

— Лапонька, твоего друга убил мой друг. Мне искренне жаль, что так вышло, потому что в моих планах никаких убийств не было.

— Плевать! Вы оба виновны в его смерти! Вы вместе напали на плаксу, — сейчас Рыжая рычала, со злобой, от которой, если вслушиваться, по коже пробегал легкий морозец. Чувствовалось, что волчица не просто сердится. Конечно, в нормальной ситуации любой вампир лишь посмеялся бы над беснующимся от гнева оборотнем, но, когда ты прикован к стене и рядом с тобой скалит острые зубы разъяренная женщина, которая в любой миг сможет обернуться зверем, даже внешне сохранять иллюзию спокойствия — подвиг.

Хороший враг, гордый, вот только все равно — враг. Причем даже не пытающийся переубедить нас в обратном.

— Плакса — это тот милый мальчик, птенец, с помощью которого твоя милая подруга убила моего друга? Давай решим, что мы квиты. Я прощу вас, вы простите меня…

— Тр-р-р-рус! — Рыжая, зло сверкнув глазами, впилась когтями обеих рук в плечи мужчины и медленно начала двигаться вниз, оставляя кровавые бороздки. Похоже, она и вправду решила порвать вампира на лоскутки. По крайней мере, на ребрах она разорвала тело до костей.