От моих объятий муж растаял и больше не вздыхал задумчиво, а потом и вовсе отвлекся на выполнение супружеского долга. Я и возражать не стала, когда подхватив меня на руки, в комнату понес.
Мы на диване легли, я снизу, Леша сверху накрыл. Губ коснулся, я глаза закрыла, а в самый ответственный момент о Ланских вдруг вспомнила.
Лицо его, так близко, глаза, которые раздевали взглядом, жар, исходящий от рук. Он пальцами своими почти коснулся тогда ведь меня, до самых потаённых мест, и от этого воспоминания снова заполыхало все тело.
К стыду своему, меня касался муж, но представляла я другого. И от этих фантазий не на шутку распалялась, заводило меня. Лешка думал — соскучилась, а я двигалась под ним с немым отчаянием, желая только одного, чтобы разрядка случилась быстрее.
Ещё несколько движений, и с губ сорвался крик, я почти дугой выгнулась, а потом без сил опустилась на место.
Оргазм оказался куда сильнее обычного. Я глаз так и не открыла, чтобы не смотреть на мужа, стыдно было, но телу — телу все понравилось.
На следующий день Лешка опять уехал с утра пораньше, на этот раз уже почти до самого нового года. Я изворчалась вся, пока вещи ему складывала. Вроде его повысили, сделали личным шофером Ланских, а он вдруг внезапно — в командировки.
Начальник-то на месте остаётся, во дворе меня караулит. Пока Леша был дома, Максим Евгеньевич не объявлялся.
Не хотелось, видимо, в морду получить.
Когда за мужем дверь захлопнулась, я привычно в окно выглянула. Один уехал, второй не приехал.
Усмехнулась даже своим мыслям, о вчерашнем сексе старалась не думать. Это всего лишь фантазии, никакая не измена. Я иногда Бреда Питта представляла, но жить с ним не мечтала же.
Нужно было из дома выйти, но я побаивалась. Та ситуация… Я боялась снова увидеть того мужчину, который поймал меня от падения. Увидеть и понять, что это не совпадение, узнать в нем свое прошлое.
Утешала себя эти дни: будь это действительно он, просто так бы меня не отпустил. Может, шею не сразу свернул на глазах у десятка прохожих, но пошёл бы следом или попытался выследить ещё как-то.
"А вдруг ему это не надо? Вдруг он и так знает, где ты живёшь?"
Мелькнула мысль и ушла, а страх остался. Я дверь входную подергала, замки проверяя. Дом казался безопасной крепостью только в присутствии мужа.
Но я решительности набралась, натянула шапку пониже, до самых бровей, вокруг лица шарф намотала и вышла из дома.
16. Глава 16. Максим
Сутки, прошедшие с визита к Регине , дались мне тяжело.
Я разрывался между необходимостью решать рабочие вопросы, которых под конец года накопилось слишком много, и желанием узнать больше о Регине.
Но ещё больше — был измучен приступами головной боли, накрывшей меня к вечеру.
Она была уже привычной, эта боль. Всегда где-то рядом, готовая в любой неподходящий момент напасть исподтишка. Резко, внезапно.
Я не смирился с ней, просто был готов к тому, что скоро сожмет железными тисками, мысли станут густыми, клейкими и неразборчивыми.
Я надеялся только на одно: что в ближайшие дни мне не станет хуже. Что этот тонкий мешок в сосудах останется цел до тех пор, пока я не попаду на операционный стол.
Дата была уже назначена. С учётом всех праздников самое раннее, на что меня смогли записать, — одиннадцатое января. Раньше — никак, даже за огромные деньги, обещанные клинике и врачу лично. Немецкие специалисты остались для меня неподкупны.
Я купил билеты, предупредил заместителя, что мои зимние каникулы плавно перейдут в двухнедельный отпуск. Взял с запасом — как мне пообещали, клинику я смогу покинуть на собственных ногах уже на следующий день.