В мужской части здания я не была ни разу. Туда ходить запрещено. Ничем от женской не отличалась, кроме того, что комнаты больше. И одна комната, похожая на зал, была отделена от остальных решёткой, закрыта на замки.

Ники открыла дверь и втолкнула меня в большой, хорошо освещённый зал. Там была широкая низкая кровать, заправленная чёрным бельём, неожиданно для этого места. Играла музыка, светилась на стене огромная панель телевизора, и в колонках вокруг раздавались голоса дикторов, рассказывающих о политике страны. И мне казалась, что я стою в студии и присутствую на телешоу. Шумно, интересно.

Скрипел тренажёр. Макси качал спину, не отвлекаясь на нас. Здоровый мужик, мускулистый. Если не думать, что недоделок, то слюни пустить можно.

Ники с санитарами ушли, а я смотрела программу, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела телевизор. Экран погас, и я повернулась к Макси с пультом в лапищах.

— Что происходит? — тихо спросила я.

— Я уговорил Горбунова дать нам с тобой шанс, подружиться, — хрипло ответил он, неприятно нависая надо мной. — Мы будем с тобой размножаться.

— Нет, — я отошла к его кровати и прыгнула на мягкий матрас. Вот как живёт подопытная элита, а я на жёсткой койке дрыхну. – Сейчас я пробужу в тебе Зверя, не дам ему, и он меня загрызёт. Идеальное самоубийство.

Я скинула сорочку, под которой никакого нижнего белья не было. Удобно устроилась, полусидя, и раздвинула перед ним ноги. Я девственница, но мне пофигу, могу и помастурбировать перед уродом. Проехалась двумя пальцами по волоскам и раздвинула свои складочки. Пальцы другой руки тронули соски на полной груди.

С коварным удовольствием я наблюдала за реакцией Макси. Глаза его потемнели до чёрного цвета. Волосы встали дыбом и дыбом встали шорты. Там мужской детородный орган соответствовал размеру самого Высшего. Нервно подрагивал кадык на толстой жилистой шее, и играли мускулы на мощных руках. Ещё пару мгновений он наблюдал за мной, борясь со своим зверем, а потом облизнулся длинным волчьим языком.

А я уже натёрла себя до сока, и в воздухе повис запах желания к спариванию. Из шорт мужика выпал хвост. До моей смерти оставалось несколько минут.

Возбуждённый зверь направился ко мне, его ноги покрылись шерстью цвета песка, изогнулись по-звериному. Лицо вытянулось в морду волка. Болезненно, с хрустом костей, в широкой пасти показались острые клыки. Волосы стали дыбом, мохнатые гребни разнеслись по его сверхмощному телу. Гигантский, ужасающий.

Он был настолько огромен, страшен и внушителен, что я собрала колени вместе и приготовилась к самообороне. В отличие от недоделанных, мой оборот безболезненный, быстрый и даже приятный. Я не трансформируюсь, я сказочно превращаюсь в волчицу, тёмно-серую мою девочку. Пусть она худая и поджарая, зато юркая, неуловимая и зубы острые.

3. 3

Что она творила с ним?! Зверь орал, разрывая голову на части, когда сладкая лялька прыгнула на их кровать и сняла рубаху. Она идеальна для них. Длинные ножки раздвинулись, и бесстыдница показала свои прелести. И Макси уже не знал, куда смотреть: на эти тёмные нежные сосочки, или на то, что открывалось взгляду ниже.

Шаловливые тонкие пальчики раздвинули половые губки. Девчонка повела бёдрами, раскрыв себя полностью, открыв взору лоно… Охренеть! Нетронутое! Зверь брал верх, и Макси уже не мог с ним совладать, потому что от увиденного стал слабым, почти беспомощным. Накатило такое возбуждение, которого не ощущал лет тридцать, если не больше. В молодости так торкало от одного вида.