Ну да, честолюбие Вячеславу не чуждо. Тем более теперь, когда у него появилась реальная возможность утереть нос тем, кто сейчас смотрит на него как на грязь под ногами из-за дефекта его Дара. А таких людей в Пернау немало. Для этого даже не нужно быть сильным одаренным, более того, фактически любой сенсор способен с легкостью определить проблему Вячка, достаточно лишь единожды к нему присмотреться. И ведь присматриваются: чаще всего чтобы определить степень опасности человека, на которого странно реагирует их чутье… после чего окатывают презрением. В отличие от людей, лишенных Дара, которых одаренные чаще всего воспринимают абсолютно нейтрально, люди с покалеченным Даром вызывают у них в лучшем случае пренебрежение, а в худшем – брезгливое презрение.

В такие моменты Стрелков был готов проклинать свою эмпатию… но теперь-то! Теперь ему абсолютно наплевать на то, как отнесется к нему какой-нибудь сенсор или стихийник. Вячеслав может то, что им со всей их кичливостью и не снилось… Это не поможет в бою? Как сказать, как сказать… В прямом столкновении со стихийником, даже если это будет неофит, Стрелков сейчас, конечно, проиграет. Но если ему дать время подготовиться, то итог может выйти совсем неожиданным… для противника. И это даже сейчас, когда Вячеслав только-только начал разбираться в «живом» оперировании.

На расчет нужных рунескриптов у подростка ушло три дня и еще два – на их нанесение. Для внешнего оформления артефактов Вячеслав взял тонкие металлические пластинки, по две для каждого устройства. Подросток не поленился и выгравировал на «лицевой» стороне одной из них простенький орнамент с «анютиными глазками», а на второй пластинке, что должна была стать частью его собственного артефакта – стилизованный наконечник стрелы. На этом с изобразительной частью было покончено, и началась основная работа. Просверлив в первой «чистой» пластинке прорези, соответствующие будущему рунескрипту, Вячеслав приварил ее к подложке и принялся аккуратно укладывать в получившийся фигурный паз тонкую серебряную проволоку. Закончив с одной заготовкой, подросток тут же взялся за другую, и только после этого он позволил себе немного отдохнуть перед самой сложной частью.

Глубоко вздохнув, Вячеслав проколол подушечки указательных пальцев специально прихваченным и дезинфицированным шилом, после чего прижал ими заготовки к столу и, сосредоточившись, воздействовал на металл Эфиром через собственную кровь. Пальцы заметно побледнели и похолодели, по пластинкам поползли разводы изморози, а серебро вдруг потекло, словно расплавленное, заполняя малейшие зазоры в пазах и медленно сливаясь в два коротких рунескрипта.

Казалось бы, зачем нужны такие сложности с одновременным формированием рунескриптов? Но предварительные расчеты, проведенные Вячком, показали, что выполнение этой работы последовательно для каждой пластины будет бессмысленно. Артефакты в этом случае просто не заработают. Объяснение такому простое: эфирное наполнение связывает две разнесенные по разным пластинам части рунескрипта в единое целое, заставляя одну часть реагировать на изменения во второй. Связать их иначе… нет, может быть, это и возможно, но сколько Вячеслав ни шерстил доставшуюся ему библиотечку, иных способов воплотить свою идею он не нашел. Пришлось загонять разум в «режим» и, отрешившись от всего внешнего, работать с тем, что есть, предельно напрягая волю. Ну а кровь… кровь нужна была вовсе не для улучшения контакта с рунескриптом или упрощения вывода Эфира, как можно было бы подумать, особенно учитывая проблемы Вячеслава с его Даром, хотя, конечно, и такую пользу он тоже учитывал. Но здесь причина была в другом. Подросток хотел заставить артефакт работать адресно, то есть подавать сигнал, заметный лишь ему самому. И был искренне рад, когда нашел способ обеспечить такую сигнализацию: конечно, все в той же библиотечке Герхарда.