Медицина опять же. Крылов, пожалуй, прав. Человека, сумевшего найти рецепт омоложения организма, будут беречь как зеницу ока, носить на руках… Деньги, конечно, деньгами, а жить, причем полноценно, хочется всем.

Так что третьим пунктом запишем практически сформированную команду одаренных. Он, Крылов, Еситеро Накагава, ставший теперь Хаджиевым. Ну и Ким, конечно. В последнее время его дар сильно подрос. «Асом», не говоря уж о «гроссе», он никогда не станет, но все же процесс идет и явно в нужном направлении. И его можно ускорить, особенно если у Виктора появится свой адамант.

На практически любое из этих направлений он сможет получить финансирование, а вот потом… потом будет видно!

Закончив с изучением документов, он решительно поднялся и направился к выходу, не забыв сунуть швейцару двугривенный. Тот в ответ вытянулся и козырнул, будто перед ним был по меньшей мере член императорской фамилии.

В маленькой кондитерской за столиком сидели и болтали Витька с Татьяной. Вообще-то они должны были страховать своего командира, но, судя по всему, позабыли обо всем на свете. Калашникова ради такого случая переоделась в свое «лучшее платье», спрятала не отросшие толком волосы под шляпку «колокольчик» и выглядела очень мило. Ким тоже был при параде, так что его можно было принять за офицера чосонского флота.

«А ведь из них могла бы получиться красивая пара, – неожиданно подумал Колычев. – И проблем было бы намного меньше…»

– Ну как? – первым обратила на него внимание девушка.

– Все просто отлично, – ровно отозвался Март, понявший по блеску ее глаз, что проблемы никуда не делись.

– И что дальше? – вопросительно посмотрел на друга Ким.

– Все как в русских народных сказках, друзья мои. Чем дальше, тем страшнее!

С давних пор известно, что у победы много отцов и лишь поражение – всегда сирота. Разгром японской армии под Сеулом не стал в этом смысле исключением. И главным отцом победы в Корее стал ее ван. Впрочем, Ли У предпочитал, чтобы его звали на европейский манер королем. Так ему казалось солиднее.

В общем, стоило отогнать японцев от столицы, его величество соблаговолили устроить прием для того, чтобы наградить самых отличившихся. В первую очередь, разумеется, себя. Затем шли маршалы и генералы победоносной Чосонской армии, за ними русские союзники, ну и под конец дошла очередь до приватиров.

К слову, мобилизованные частники по большей части предпочли бы что-нибудь более весомое, а лучше всего деньги, но со средствами у правительства Кореи всегда было плохо, а вот орденов предшественники Ли У успели учредить множество. И один из них непременно должен был украсить грудь какого-нибудь рейдера.

Капитаны, собравшись за общим столом после недолгих обсуждений за рюмкой чая, постановили, что эта честь достанется самому молодому и удачливому из них. То есть Колычеву. О чем и довели своему начальнику.

– И зачем мне это надо? – удивился свалившейся на него новости Март.

– Награды у них красивые, – пожал плечами Зимин. – Можно прицепить в петлицу фрака. Произведешь фурор на каком-нибудь балу в Петербурге. Там все равно никто не знает об иерархии чосонских наград, а выглядеть она будет в любом случае авантажно.

– Насколько я знаю, – предпринял вялую попытку отбояриться воспитанник, – неприлично надевать награды иностранных государств, не имея российских.

– Об этом можешь не беспокоиться, – тонко улыбнулся опекун. – Вспомни, представление на тебя ушло еще из Чунцина, а теперь и за генерала Цукахару, и за успешную операцию по уничтожению главных складов японцев – документы полетели вслед за первым. Так что скоро будешь ходить – грудь в орденах и медалях. К слову, мне уже приказали новые списки готовить. Наше начальство собирается сделать медаль «За оборону Сеула», и ее будут давать всем, кто успел здесь повоевать.