Основными объектами атаки были авиазаводы в пригородах столицы, на которые немецкие самолеты сбросили 49 фугасных и 14 тысяч зажигательных бомб. В результате серьезно пострадали корпуса авиазавода № 240 и сборочный цех авиазавода № 22 имени Горбунова (сгорели три только что построенных бомбардировщика). Однако одними авиазаводами дело не ограничилось. Согласно данным МПВО, получили повреждения 32 промышленных предприятия, в том числе фанеролесопильный завод, Бутырский химический завод и др. Пожары уничтожили пять складов и магазинов. Людские потери составили 54 убитых и 298 раненых. Около 500 зажигательных и 2 бомбы SC1000 были сброшены на аэродром Кубинка, образовав воронки диаметром 30 м.

Это был серьезный успех сил люфтваффе, стоивший им одного бомбардировщика. Не-111Н-3 W.Nr. 2029 «6N+MH» из 1-й эскадрильи KGr.100 столкнулся с аэростатом заграждения и упал в Москву-реку. Вместе с экипажем погиб и командир эскадрильи лейтенант Освальд Лохбрюннер (его сменил тогда еще мало кому известный обер-лейтенант Ханс Бётхер). Другой самолет из 3-й эскадрильи той же группы – Не-111Н-3 W.Nr. 3207 – был поврежден зенитным огнем, но все же смог дотянуть до своей территории и приземлиться на фюзеляж в районе Ельни. Оба бортстрелка из его экипажа были ранены. В этом налете группа, как обычно, выполняла роль цельфиндеров, двигаясь в первом эшелоне, и обозначала цели осветительными и зажигательными бомбами. Ну а командование 1-го корпуса ПВО, подытоживая этот один из самых разрушительных налетов на столицу, заявило, что и он «был отбит совместными действиями ИА и ЗА».

Для эскадры «Легион «Кондор» это был последний, девятый налет на Москву. Больше «Хейнкели» с эмблемой в виде пикирующего с бомбой в когтях кондора в небе столицы не появлялись. «Викингам» же из 100-й авиагруппы, напротив, предстояло еще не раз делать это. Новый командир 1-й эскадрильи обер-лейтенант Ханс Бётхер вспоминал: «Из всех вылетов, которые я совершил на Востоке, самыми трудными оказались ночные налеты на Москву. Зенитный огонь был очень интенсивным и велся с пугающей кучностью». Впрочем, летчик, видимо, имел в виду именно летние налеты, когда Москва еще находилась в глубоком тылу. В будущем ему еще предстояло летать над ней и в куда более комфортных условиях…

Утром 11 августа с аэродрома Мигалово (Калинин) взлетела пара МиГ-3 лейтенантов Алексея Катрича и Михаила Медведева из 27-го иап. Летчикам была поставлена задача перехватить Не-111, замеченный в этом районе. У Медведева вскоре возникли проблемы с мотором, и он повернул на базу. Над железнодорожным перегоном Калинин – Бологое на высоте 8 км Катрич перехватил разведчик, коим оказался Do-215B-2 W.Nr. 0075 «T5+LC» из l.(F)/Ob.d.L (пилот унтер-офицер Рудольф Лиеблинг, командир экипажа штурман лейтенант Рудольф Род ер). Согласно докладу летчика, он выполнил несколько атак и повредил один из двигателей «Дорнье», после чего у него отказало вооружение. В итоге Катрич в 09.40 смог протаранить противника на высоте 8 км, а сам благополучно приземлился на аэродроме. Разведчик же упал в районе поселка Старица в 45 км северо-восточнее Ржева. Хотя бой происходил примерно в 160–170 км от столицы, в пропагандистских целях было объявлено, что Катрич совершил «первый высотный таран в небе Москвы»[20].

Тем временем операция «Клара Цеткин» подходила к концу. В ночь на 12 августа 30 самолетов (в том числе Не-111 из I./KG28) сбросили на Москву 55 фугасных бомб, включая большое количество SC1000. Один из таких боеприпасов разорвался на площади у Никитских ворот на Красной Пресне. В брусчатке образовалась воронка глубиной 12 м и диаметром 32 м, погибли зенитчики расположенных неподалеку батарей, а главное, был сброшен с постамента памятник К.А. Тимирязеву.