Рыцаря прошиб пот, в то время как король рассмеялся и продолжил пение. Припев был близок, а лишать песню припева, как известно, непозволительно – старина Кайриэлл убедится в этом, когда услышит.

– И станут зеленя видны-ы-ы, когда раздастся зов весны-ы-ы…

Один из проезжающих латников при звуке веселой песни, да еще в таком месте, повернул голову. Бой шел не так уж далеко впереди – крики, посвист стрел, звонкий лязг металла о металл… Эта музыка была знакома всем. А вот высокого тенора с песней о весне оказалось достаточно, чтобы рыцарь натянул поводья и в недоумении поднял забрало.

Сердце сэра Эдвина де Лайза под нагрудником встрепенулось, стоило ему глянуть под разлапистые сучья дуба. Огромное дерево выглядело мертвым, но его извилистые ветви тянулись во все стороны на полсотни футов в ожидании, когда весна даст им вновь зазеленеть. У подножия массивного ствола по бокам от поющего стояли двое рыцарей, уткнув в землю обнаженные мечи. Своим безмолвием и достоинством эти двое напоминали каменные изваяния.

До этого сэр Эдвин видел короля Генриха лишь единожды, в Кенилуорте, да и то на отдалении. Теперь он осторожно спешился и повел коня в поводу. Нырнув под крайние ветви, рыцарь снял шлем окончательно, явив молодое лицо с румянцем благоговения на щеках. Де Лайз был белокур, с не вполне опрятными усами и бородой, ухаживать за которыми в походе не было никакой возможности. Взяв шлем под руку, он приблизился к троице, чувствуя в паре рыцарей, стерегущих безоружную фигуру, скрытое напряжение. От внимания не укрылась грязь, пачкающая одежды тонкой выделки.

– Король Генрих? – уточнил на всякий случай Эдвин. – Ваше Величество?

Монарх, прервав пение, посмотрел на него безмятежным взором ребенка.

– Да. Ты пришел отвести меня на исповедь?

– Ваше Величество, – с быстрой заботливостью заговорил Лайз, – если вы соблаговолите, то я отведу вас к вашей супруге королеве Маргарет и вашему сыну.

Если рыцарь ожидал бурной благодарности, то его ждало разочарование. Генрих, растерянно хмурясь, накренил голову:

– А к аббату Уитхэмпстеду? На исповедь…

– Разумеется, Ваше Величество. Как пожелаете, – ответил Эдвин. Он оглядел рыцарей, остановив глаза на более старом.

Сэр Кайриэлл медленно покачал головой:

– Уступить его тебе я не могу.

Сэру Эдвину было двадцать два, а в придачу к ним уверенность в своей силе и правоте.

– Не делайте глупостей, сэр, – призвал он. – Оглянитесь вокруг. Я – сэр Эдвин де Лайз из Бристоля. А как звать вас?

– Сэр Томас Кайриэлл. А моего товарища – сэр Уильям Бонвилл.

– Вы люди чести?

В глазах Кайриэлла мелькнула гневливая искра, но тем не менее он улыбнулся.

– Да, друг мой, именно так меня называют.

– Ах, вот как! И вместе с тем вы удерживаете полновластного короля Англии узником… Отдайте Его Величество под мою опеку, и я возвращу его семье и его верным лордам. Иначе я буду вынужден вас уничтожить.

Сэр Томас вздохнул. Перед лицом бесхитростной веры молодости свой возраст он ощущал особенно сильно.

– Я давал слово, что не отдам его. Так что по-твоему не бывать.

То, что схватки не избежать, сэр Эдвин знал уже изначально. Воин более опытный, чем этот юноша, мог бы прихватить себе на подмогу нескольких латников из рядов, а к ним еще и лучников, чтобы сила была непреодолимой. Однако в своей молодости и силе де Лайз не представлял себе будущего, где бы он мог потерпеть неудачу.

Едва сэр Эдвин начал вытаскивать меч, как Кайриэлл, проворно вышагнув вперед, быстро и гладко вонзил ему в горло стилет, вслед за чем отступил с крайне удрученным выражением лица. Меч юного рыцаря так и остался в ножнах. Оба неотрывно смотрели друг другу в лицо, и глаза Лайза потрясенно округлились – он ощутил свою теплую кровь, струящуюся по горлу. С губ падали алые брызги.