И была еще одна, самая горькая потеря…

Небо показывает мне утешение – ему вторит вся Земля, и вот я уже плаваю в голосах, пытающихся приласкать и успокоить мой. Никогда еще я не чувствовал себя настолько причастным, настолько нужным и важным. Я наконец-то дома, мой голос сливается с единым гласом Земли…

Но потом, проморгавшись, я понимаю, что такое случается со мной лишь в моменты невыносимой боли.

Это пройдет, показывает Небо. Ты повзрослеешь и залечишь раны. Тебе станет проще находиться среди Земли…

Мне станет проще, показываю я, только когда Бездна исчезнет.

Ты говоришь на языке Бремени, показывает он. Он же язык Бездны, язык людей, с которыми мы воюем, и пусть мы бесконечно рады твоему возвращению к Земле, в первую очередь ты должен запомнить – говорю это понятным для тебя языком, – что нет никакого я и ты. Есть лишь Земля.

На это мне нечего ответить.

Зачем ты искал Небо? – наконец спрашивает он.

Я заглядываю в его глаза – небольшие для Земли, но куда больше отвратительных глазок Бездны, мелких и подлых, постоянно что-то скрывающих. В глазах Неба отражаются луны, костры и я.

Я понимаю: он ждет.

Ведь я прожил с Бездной всю жизнь и многому у них научился.

Включая то, как прятать мысли за другими мыслями, как скрывать свои чувства. Как расслаивать голос, чтобы его было сложней прочесть.

Поэтому я и не могу полностью слиться с единым голосом Земли.

Пока не могу.

Я выжидаю еще немного, а потом раскрываю свой голос, показывая Небу парящий над холмом огонек и свои подозрения. Он тотчас все понимает.

Маленькое воздушное судно – как то, что пролетело над Землей, когда мы сюда шли. Только гораздо меньше, показывает он.

Да, показываю я и вспоминаю, как сначала высоко в черноте загорелись огоньки, а потом над дорогой пронеслась огромная машина – так высоко, что казалась сплошным звуком.

Земля должна ответить, показывает Небо, снова берет меня за руку и ведет обратно к гребню холма.

Пока Небо наблюдает за огоньком, я окидываю взором Бездну, расположившуюся внизу на ночлег. Я вглядываюсь в их крошечные лица на коротеньких тельцах нездорового розового цвета.

Небо знает, кого я ищу.

Ты ищешь его, показывает он. Ты ищешь Ножа.

Я видел его во время битвы. Но я был слишком далеко.

Это для твоего же блага, показывает Небо.

Он мой…

Но тут я замираю.

Я вижу его.

Посреди вражеского лагеря стоит он, стоит и обнимает вьючное животное – лошадь, если говорить языком врага, – и разговаривает с ней. Несомненно, его переполняют чувства и страшная боль от всего увиденного.

Как ни странно, это главная причина ненависти Возвращенца к Ножу, замечает Небо.

Он хуже остальных, показываю я. Хуже всей Бездны.

Только потому…

Потому что он знал, что творит. Страдал из-за своих поступков…

Но все равно поступал дурно, заканчивает Небо.

Остальные ничем не отличаются от вьючных животных, показываю я, а он все понимал и ничего не предпринял – это хуже всего.

Нож освободил Возвращенца, напоминает Небо.

Он мог меня убить. Он ведь уже убил одного из Земли – ножом, который до сих пор не покидает его голос. Но он трус и не смог оказать Возвращенцу даже такой услуги.

Если бы он тебя убил, показывает Небо, заставляя меня посмотреть ему в глаза, Земля бы сюда не пришла.

Да, показываю я, а теперь вот пришла и ничего не делает. Мы ждем и наблюдаем, вместо того чтобы воевать.

Ожидание и наблюдение – тоже война. С тех пор, как мы заключили договор, Бездна стала сильнее. Их солдаты и оружие стали беспощадней.

Но Земля тоже беспощадна! – показываю я. Разве нет?

Небо долго не отпускает моего взгляда, а потом отворачивается и начинает говорить голосом Земли, передавая послание от одного к другому, пока оно не достигает той, что стоит с натянутым луком и горящей стрелой в руках. Она прицеливается и выпускает стрелу в ночь.