– Да я откуда знал, что батя накануне дрова ей пилил и почти весь бачок сжег?

– Если бы не пили тогда, подготовились хорошо, магазин взяли бы, что тут говорить.

– Слушай, Леха, а может, и к лучшему, что не получилось, а то сидели бы сейчас на нарах. Лучше уж в бане на полу, чем там.

– Это тоже верно. Ладно, нашел, что вспомнить.

Весь следующий день моросил дождь, дул резкий порывистый ветер.

Алексей сидел дома. На улицу выходить не хотелось, сыро и неуютно.

Злобно залаяла собака. Алексей натянул на плечи рабочую куртку и вышел наружу.

Крыльцо мокрое, дорожка до калитки раскисла от грязи. В подворотне – ветер.

Щуря глаза, Алексей вгляделся в мглисто-серый проем ворот. Кто-то стоит.

– Кто там? – крикнула из-за спины вышедшая вслед за ним Наталья.

– Это я!

– А-а, Генка. Подожди, собаку прикрою, – Алексей соскочил с крыльца.

– Куда в тапочках побежал, калоши ведь стоят, – заворчала Наталья.

– Заходи, Генка, заходи, – рассыпался в любезностях Алексей.

Наталья, глядя на подвыпившего гостя, особых восторгов не проявляла.

– Холодно. Ветер так и шатает, – глядя на печку, поежился Генка, – Новости тут есть кой-какие.

Алексей понимающе кивнул. Они ушли в спальню.

– Слушай! Такое дело, – быстро, но тихо заговорил Генка. – Я вчера из деревни вернулся от тетки, ну помнишь, которая в Куйтунском районе живет, материна сестра?

– Помню, – кивнул Алексей.

– Так вот, на выпасах лошадей колхозных тьма пасется. Коров в коровники закрыли, а лошади все в лесу возле деревни. Есть хорошая возможность заработать. Угоним пару лошадей и загоним их цыганам. Им лошади зачем-то нужны и деньги, главное, сразу отдают. Два дня потратим, ну три. И зиму можно сидеть, не работать.

– Не влетим?

– Да нет. Кто их там считает? Пока хватятся, мы уже здесь будем.

Как ни пыталась Наталья услышать, о чем там мужики шепчутся, так ничего и не удалось узнать.

– Ну что, чайку попьем? – спросил гостя Алексей.

– Да нет, некогда, домой пойду, а то мать потеряет. Ну ладно. До свидания. Подскакивай завтра, еще поговорим поподробнее.

– О чем это вы шептались? – обиделась Наталья. – Секреты какие-то от жены.

– Дело есть одно. Провернем, деньги будут, и жизнь другая пойдет.

– Ну-ну, держи карман шире.

Весь следующий день ушел на подготовку. Собирали харчи в дорогу, одежду. Самым кропотливым делом было плетение уздечек. Ведь коня не только поймать, на него узду надеть надо и без седла ехать или вести его в поводу.

С уздечками провозились до темна, плели из тонких капроновых многослойных ниток, чтобы крепче были.

– Слушай, Генка! Давай через день мотанем, а то мне капусту рубить надо. Наталья ругается, заморозки поджимают.

– Ты пойми, дурья твоя башка, время упустим, – возмутился приятель.

– Ладно, я к тестю сбегаю. Его попрошу.

По улице залаяли собаки, и по мере того, как они лаяли, можно было определить, куда движется человек.

Сейчас он шел в сторону дома Михаила. Кажется, прошел дальше. Нет, завернул.

Шаги все ближе. Вот уже у ворот. Степенный стук в калитку.

Михаил помедлил, не желая отворять. Но вот шаги удалились. Послышался легкий стук в окно. И до слуха донесся голос Алексея:

– Дядь Миш, отвори!

«Леха заявился, с чего это на ночь глядя», – подумал Михаил.

– Заходи. Случилось что?

– Да нет. Поговорить пришел.

– Пошли в дом.

– Нет, папа, лучше здесь, чтоб теща не слышала. Короче, я завтра утром с Генкой на электричку и через два дня обратно.

– Этот Генка тебя до добра не доведет. Уголовщину какую-нибудь задумали?

– Ну, куда тебя понесло? Тише, не шуми. Наташка дома тоже ругается. Сейчас вот сделаю дело, и зиму никуда, дома буду сидеть, с тобой на охоту ездить. У меня просьба есть, что я пришел. Ты помоги завтра Наташке капусту срубить. Я-то не смогу, уеду рано.