Но Рустамчик всё не звонил. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в яркие, огненные цвета, и от этого на душе у Ясмины становилось всё хуже и хуже. Тоска давила на неё, словно тяжёлый груз. В какой-то момент она почувствовала, что её тошнит. Она побежала в уборную, где её чуть не вырвало. Странное состояние. Ясмина не понимала, связано ли это с беременностью, или всё оттого, что она перенервничала. А как тут не нервничать, если она может остаться один на один со своей проблемой, без поддержки, без помощи?

К ужину Яся всё-таки собралась с силами и вышла из комнаты. В большом доме Джафаровых царила оживлённая атмосфера. Приехали братья со своими семьями, дом наполнился детским смехом и женскими разговорами. Отец вернулся с конезавода, его лицо было уставшим, но довольным. Это была пятница – тот день, когда Джафаровы старались собираться за большим столом в гостиной, чтобы подвести итоги недели и просто по-семейному пообщаться.

Большой стол ломился от еды и угощений. На нём красовались горы плова, ароматного шашлыка, множество салатов и закусок. Женщины приносили ещё тарелки – куда столько? Туда-сюда сновали дети, их звонкий смех смешивался с разговорами взрослых. Мужчины сидели у стола, обсуждая дела. Глава семейства, отец Ясмины, был статным восточным мужчиной лет пятидесяти пяти с небольшим животиком, но при этом видно было, что физически он сложен хорошо, его осанка говорила о силе и уверенности. Его лицо было серьёзным, густые чёрные брови слегка нахмурены, в глазах читалась не только усталость, но и какая-то мудрая строгость. Он был одет в строгий костюм и выглядел весьма внушительно, как и подобает главе большого и дружного семейства.

Отец, как всегда, поучал своих сыновей, рассказывал им, как он ведёт свои дела, делился своим опытом, давая наставления и советы. Его голос был твёрдым, полным авторитета, но в то же время в нем слышались забота и любовь к своим детям. Атмосфера была оживлённой, в то же время чувствовалась сильная семейная связь, уважение к старшим и любовь между всеми членами семьи. Ясмина чувствовала себя некомфортно, её внутренняя тревога резко контрастировала с теплой и дружеской атмосферой семейного ужина. Она пыталась спрятать свою боль, но её бледное лицо и безжизненный взгляд говорили сами за себя.

Наконец, когда все приготовления были закончены, семья Джафаровых собралась за большим, щедро накрытым столом. Дети, разгорячённые играми, уже успели немного успокоиться, их смех стих, уступив место оживленному гудению разговоров взрослых.

– Как дела у твоего Рустамчика? – неожиданно спросил у Ясмины Алишер, средний брат, известный своим острым языком и склонностью подшучивать над сестрой. Его слова прозвучали как вызов, неожиданно нарушив идиллическую картину семейного ужина.

Яся растерялась. Она и так не любила говорить о своем парне при отце, а теперь, после всего произошедшего, вспоминать о нем и подавно не хотелось. В её глазах отразилась боль и тревога, которые она изо всех сил старалась скрыть.

– Я не знаю, – соврала Ясмина, её голос звучал неуверенно. – Мы давно не виделись.

– Когда пригласишь его в наш дом? – не отставал Алишер, будто специально нажимая на больное место. Его вопрос был колючим, и Ясмина чувствовала, как её сердце сжимается от его слов.

Старший брат Азиз, сидящий недалеко от Алишера, грозно посмотрел на него. Азиз был старшим для всех и всегда старался поддерживать порядок в семье.

– Не заводи эту тему при отце! – сказал он ему полушёпотом, так, чтобы отец не мог услышать. – Ты же знаешь, пока Рустамчик не придет к нему с поклоном, он его не примет.