– Сейчас ты сядешь на колени рядом с друзьями и поднимешь руки над головой, – послышалось из-за моей спины.

Ничего не оставалось, как подчиниться. Я твердо знал, что если тебя не убивают сразу, то у тебя остается шанс спастись, поскольку ты представляешь интерес для захватчиков. До тех пор следовало выполнять распоряжения, как бы ни хотелось обратного. Я опустился коленями на холодную, подтопленную от таявшего снега землю, оказавшись по левую сторону от Крата и Галанта.

– Извини, мы подвели, – шепнул Крат

– Все в порядке.

Мне наконец удалось встретиться глазами с незнакомцем, угрожавшим мне клинком. Я узнал в нем старшего отряда всадников, выехавших в Копии на час раньше нас. Теперь уже предсказуемо.

Галант, для которого происходящее стало ударом, громко обвинял гладиаторов в предательстве. Когда галла подвели к костру и он увидел среди предателей Берта, своего партнера по игре в кости122 во время регийского стояния, то вскричал:

– Убью!

В ответ прилетел увесистый удар рукоятью гладиуса. Галант завалился наземь. Слышалось его хриплое дыхание. Никто не собирался церемониться. Но, как я уже подметил, никто не собирался убивать. Мы зачем-то понадобились предателям.

– Я говорил тебе, что он никуда не денется, Утран? – говорил Берт, обращаясь к всаднику, угрожавшему мне своим клинком.

Я отметил имя одного из них в своей голове. Утран довольно хмыкнул, потер руки, выпачканные в саже.

– Выдели людей, чтобы забрали их лошадей, – распорядился он. – Сразу говорю, что коня Спартака заберу себе!

Берт отдал приказ. Трое гладиаторов направились вглубь рощицы, там оставались наши скакуны. Минус три человека из десяти. От внимания не ушло, что двое лучников из отряда Берта устали держать луки наизготовку, их руки расслабились, прицел сбился. Я знал, что сумею нанести удар прежде, чем враг снова прицелится. Но остальные пятеро предателей оставались начеку.

– Не жирно будет? – приподнял бровь один из всадников, приложивший Галанту рукоятью по голове.

– Если бы не я, ты бы получил кусок коровьего дерьма, а станешь римским гражданином! Думал когда-нибудь о том, что такое пить фалернское на свободе, в придачу – на своей земле? – усмехнулся Утран.

– Пусть забирает, – с легкостью согласился второй всадник. – За Спартака мы смело сможем потребовать что-то большее, чем личная свобода и кусок отвратной земли, на которой не прорастет даже ячмень! Отчего не попросить квартиру в инсуле123 в самом Риме? – всадник уставился на меня. – Плохенько выглядишь, брат меозиец! Небось не ожидал, что все так выйдет?

Я не стал вступать в разговор, отвел взгляд. Провоцировать вооруженного человека, ставившего перед собой цель унизить тебя, крайне глупо. Но одни только небеса знали, каких это мне стоило трудов! Выходит, предатели намеревались выгодно обменять меня у римлян? Серебро Марка Красса вскружило им головы! Интересно, сколько еще предателей в моем войске, когда я крепко уверовал, что мне удалось сплотить силы повстанцев в кулак!

– Не провоцируй, – грубо пресек всадника Берт.

Всадник с усмешкой в глазах покосился на пехотинца и недовольно фыркнул.

– Ха! Скажи спасибо, что тебе удастся урвать свой кусок! Будем считать, что тебе крупно повезло, что ты оказался в нужное время и в нужном месте! – пропыхтел он возбужденно.

– Главное, чтобы ты своим не подавился, – холодно ответил Берт, его лицо не выражало никаких эмоций.

– Не подавлюсь, а еще от твоего куска свое возьму. Помнишь, как проигрался мне в кости? Ты должен мне двадцать асов124! – всадник скорчил умильную гримассу.