Я кивнула. Повисло молчание, прерываемое только странными звуками, которые издавал зажатый Тимоша. Как я догадалась? Мне не понравилась реакция Леши на имя Вадима Гусева и упорное нежелание искать его. Да, это мог быть совсем не тот Вадим, с которым общалась Лебедева в день гибели, но проверить хороший следователь это обязан. А Леша — хороший следователь, каким бы козлом он не был по жизни.

Хотя, возможно, и в этом определении сыграло роль мое предвзятое отношение. Я бы действительно не помогла, если бы бывший мне все выложил сразу.

— Рассказывай, — пересела я в кресло, чтобы не мешать Ботанику.

— Ты уже и так все знаешь, — уверенно произнес. — Но расскажу, и ты поймешь, что я не врал тебе. Меня действительно едва не отстранили, когда я поднял дело Лебедевой, но на первый раз просто деликатно попросили забыть о нем и больше не лезть туда, куда не просят. Понять, что все нечисто в нашем клоповнике, не составило труда, и я ушел в отпуск, чтобы разобраться. Не знал, кому можно доверять, поэтому и пришел к тебе. Твой светлый ум и свежий взгляд вместе с азартом, так присущим тебе, должны были помочь. Но скажи мне, Ивонна, помогла бы ты мне, если бы я выложил все и сразу? Зная твою вспыльчивость и стервозность, могу предположить, что послала бы так, что весь бизнес-центр это бы слышал. Но я знал, — он даже немного грустно улыбнулся и покачал головой, — что рано или поздно ты все узнаешь. Ты же умница.

— Леша, — не без яда растянула его имя. Внутри все не просто кипело, там был вулкан, готовый вот-вот взорваться, но внешне я совершенно спокойна. — Давай обойдемся без лирики и лести. Факты — вот что главное.

Он отошел к окну, как будто собираясь с мыслями. Я не торопила, пусть подумает. Главное, чтобы не лгал мне опять. Леша повернулся через пару минут, подошел ко мне и уселся прямо на пол, облокотившись спиной на кресло. Я не видела его лица, но и не хотела в этот момент.

— Марину я знаю... знал давно. Как ты уже узнала, Вадим — мой брат. Да, у нас разные фамилии, потому что моя мать вышла замуж во второй раз. Он сын моего отчима. Марина стала появляться у нас дома, когда они с Вадиком учились в классе восьмом или девятом. Я думал, что у них отношения, пока брат не сказал, что Лебедева сохнет по мне. Я относился к ее увлечению как к детской влюбленности, снисходительно, слегка с иронией. Она была для меня ребенком. Через год я уехал учиться и совершенно про нее забыл. Вернувшись в город, устроился на работу, с Мариной не пересекался, пока она не начала кропать свои криминальные статейки. Вадим уже к тому времени прочно обосновался в Питере, а мать и отчим умерли, поэтому ты и не знала раньше, так что точек соприкосновения у нас с Мариной не было. Она пару раз приходила в отдел, мы выпили кофе, говорили только о делах...

— Выпил кофе так же, как и со мной? — не удержалась от язвительности.

— Ивонна, нет! Я не встречался с ней, не спал с ней! Тем более в скором времени познакомился с тобой и уже не видел других женщин.

— Ты опять ударился в лирику...

— Ладно. Марина и сама не пыталась возобновить свою детскую влюбленность, но очень заинтересовалась тобой. Мы только начали жить вместе, и она позвонила мне, вроде даже пьяная, спросив, что в тебе такого особенного. Я ее послал, ласково, но доходчиво. И она пропала. Объявилась только за месяц до своей смерти. Ждала меня на выходе из отдела, хотела поделиться какими-то мыслями, но я был слишком занят. Возможно, если бы выслушал ее...

— Если бы... Какие замечательные слова. Только это «если бы» ничего не изменит. Так что перестань упиваться чувством вины.