Я плеснула холодной водой в лицо. Резко наклонившись,  раздвинула ноги на ширину плеч и свесила голову вниз стараясь просунуть ее между ног. Сейчас кровь к голове прильет и хоть немного снимет отек лица. У меня вдруг такая гибкость образовалась! Ещё бы! Когда в дверь ломится сволочь-бывший, а физиономия, как у хрюшки, тут ещё и не в такую позу станешь. Йога заплаканной мыши – мощная штука. Это вам не стандартные йоговские асаны, позы, то есть: выгните спинку, кошечка злая, кошечка добрая.

Это русская народная женская асана, поза номер раз, что зовется: "Мать моя женщина-что делать-боже мой!" Так, теперь нужно еще головой покачать вправо–влево, и при этом хорошо бы бедовой  башкой в стену не влететь. Только фингала мне сейчас не хватало для полного счастья!

Взглянув на себя в зеркало, я осталась более-менее довольна результатом. Лучше, чем было, это факт! Подойдя к входной двери,

я глубоко вздохнула, чтобы не блеять, и сказала:

– Уходи, Стас! Не открою! Видеть тебя не хочу!

Голос сел от рыданий и дрожал. Получилось не так, как хотелось. Но поезд ушел.

– Тань, ты… заболела? Что с твоим голосом? – вкрадчиво спросил Стас.

Он явно хотел, чтобы в вопросе прозвучало сочувствие, но получилось как-то хитренько и неприятно. Словно он надо мной насмехался.

– Наоборот, вылечилась, – я постаралась ответить как можно тверже и решительнее. – От привязанности к тебе. И теперь великолепно себя чувствую. Так что уходи! – тут я не выдержала и припала к глазку.

– А я нет, – улыбнулся Стас и посмотрел прямо в глазок.

Он положил руки на дверь и прошептал:

– Открой, пожалуйста! Я извинюсь. Ты права. И, наверное, я бы повел себя также.

– Нет, не повел бы! – язвительно отрезала я. – Потому что я тебе никогда бы не изменила!

– Ну какая измена? Это так… ерунда. Просто банальный перепихон. С кем не бывает?

Я задохнулась от ярости. Горячая краска залила мое лицо. Тяжело дыша, я сжала кулаки и повернулась к зеркалу, висевшему возле входной двери, и сама себя не узнала: лицо перекошено, и на нем застыла зверская гримаса.

Мама дорогая! Я аж сама испугалась своего вида. Закрыла глаза, мысленно досчитала до пяти и медленно, чуть ли не по слогам произнесла:

– Со мной не бывает! Уходи, Стас! Нам не о чем разговаривать!

– Это не тебе решать! Никуда я не пойду! Все равно откроешь, не можешь же ты вечно дома сидеть, а у меня тут есть чем время скоротать, – Стас вдруг яростно ударил кулаком в дверь, отошел к перилам, уселся, вытянув ноги, и взял в руки бутылку виски, стоявшую на полу возле лифта.

Он еще и алкоголь успел по дороге прихватить. Запасливый! Со вкусом страдает. Ну сиди и пей. Мне все равно!

2. 2 глава. Лягушонка в коробчонке

Стас

Я думал, что с  Таней будет легко. А она  все усложняет.Вот тебе и серая мышка! Отменять свадьбу вообще не вариант. Отец меня не поймет и не простит. Если бы не батя,  я и не думал бы жениться. Тем более, на Тане. Клубы,  каждый день новые шикарные телки, вылепленные под общий Инстаграмм-шаблон:  губы-уточки, высокие скулы, силиконовые сиськи. Они все так похожи, что и не поймешь: какая из них уже приземлялась  в  моей койке, а какая нет?  Да какая вообще разница? Главное, что   ранним утром,  после бурной ночи в клубе очередная киска лежала подо мной на шелковых простынях  моего сексодрома,  обнимая  меня двухметровой длины ногами и шептала:

– Стасик, малыш, еще! Еще!

Так на хрена козе баян, а мне жена? Если бы не  заскоки моего отца,  вертел бы я эту свадьбу на  брелке от моего же "Бугатти".  С папашей  моим беда.  Новшеств  он никогда не принимал и не понимал.  Несмотря на молодой возраст, всего пятьдесят пять, в его голове время остановилось где-то между  двумя империями: российской до революции  тысяча девятьсот семнадцатого года  и советской после того же семнадцатого года. Советскую власть, которая ему все дала, а ныне ухнула в задницу истории, папаша обожал. И вспоминал каждый день голодное, но звонкое детство в пионерлагерях, и последующую юность в военном училище. Пионерская зорька в его   заднице так и не отыграла, поэтому  активно выстраивая бизнес-империю,  он ни на миг не забывал о суровой голоштанной выучке. И нас, его семью,  держал в черном теле по советско-военному образцу.