Я стащила платье на пол, наступила  ногой на подол, раздался треск и она душе сразу стало легче. Я резанула и снова наступила. И опять резанула и наступила. А ветер подхватил остатки тортиков на столе и опрокинул их на пол, разметав по  всей кухне ванильную пургу. Я бросила платье, подскочила к тортикам, схватила их и швырнула в окно. Повернулась за оставшимися коробками и поскользнулась на  кремовых кляксах. Грохнулась на пол, больно стукнулась плечом о ножку стола и заревела в голос.

Слёзы струились по щекам таким потоком, что я не успевала их вытирать. Но мне было все равно. Я рыдала, сидя на полу, промакивая лицо оторванным подолом свадебного платья, и время остановилось. Нерешительно замерло, испугавшись моей истерики. Не помню, когда в последний раз так плакала, разве что в детстве.

Вечность спустя раздался телефонный звонок. Я нащупала телефон в кармане, поднесла к заплаканным глазам и внутри все похолодело, а по спине побежали мурашки. На дисплее высветилось имя: Стас. Да когда же он оставит меня в покое? Неужели так сложно просто исчезнуть из моей жизни? Сбрызнуть к чертям в Сисьляндию к своей блондинистой лошади? Я быстро сбросила звонок и включила бесшумный режим. Потянувшись вверх, положила телефон на стол – пусть там хоть обзвонится. Даже видеть на экране эти четыре буквы – С. Т. А. С – не хочу.

Я встала с пола и пошла было в ванную, чтобы умыться. Пусть звонит хоть до утра! Тем более, мне ли не знать, как он ненавидит, когда на его звонки не отвечают в ту же секунду? Мне приходилось все время держать телефон под рукой. Даже ночью. Чтобы не пропустить его сообщения. Этим он как бы заранее определил наши отношения: он хозяин ситуации, я – подчиненная. На работе так и было. Он был моим шефом. Но и в реальной жизни это продолжалось. И я была согласна. А как же иначе? Он – сын олигарха. Я –девочка из маленького городка. Выиграла в лотерею, завладев таким женихом. Но теперь все изменилось. Теперь он научится ждать. И звонить в пустоту. И поймет, наконец, каково это: когда ты на хрен не нужен тому, кто еще вчера был для тебя если не всем миром, то его половиной.

И тут в дверь нагло и требовательно затарабанили.

– Таня, открой! Я знаю, что ты дома! – раздался из-за двери голос Стаса.

Только этого мне не хватало! Я замерла на одной ноге, осторожно повернулась, сняла обувь, прижав туфли к груди. Тихонечко, на цыпочках подкравшись к двери, прижалась к ней ухом и прислушалась, затаив дыхание. Видимо, Стас сделал также. Потому что его голос прозвучал откуда-то снизу:

– Таня, не будь ребенком! Это детство какое-то, честное слово! У тебя что пионерская зорька не отыграла в твоей очаровательной попке? Открой дверь, поговорим, как взрослых человека.

Я скрутила пальцы фигой и от души тыкнула в дверь. Неважно, что он мою дулю видеть не мог, зато мне сразу стало легче. За дверью зазвенели ключи, и замок дернулся. Вот черт! У него же есть ключи от моей квартиры! Какое счастье, что я свой ключ не вытащила, а оставила в замке. Иначе мой бывший жених уже стоял бы в прихожей. Но наглость его перешла все границы. Пытаться ворваться в мой дом после того, что он сделал! Как же ему жить легко! Никаких комплексов, лишь постоянное потакание своим желаниями. Капризный ребенок: хочу и буду!

– Можно подумать, что ты этого раньше не знала! – ехидно сказал внутренний голос.

Я тяжело вздохнула. Знала, конечно. Просто раньше это касалось других, а не меня. Придется сдаваться. Он не уйдет. Но сначала нужно привести себя в порядок. Я на цыпочках полетела в ванную. Зеркало отразило опухшее лицо и космы, как у ведьмы. Боже! Нет, мне конечно все равно. Но первое и последнее впечатление самые сильные. Мне ли этого не знать после трёх лет работы в рекламном агентстве? На этом принципе вся реклама строится. И хотелось бы остаться в памяти Стаса красивой, а не убитой горем клушей.