– Прости? – Виктор непонимающе уставился на старого сослуживца. – Опять за старое? Выдуманные долги и крупные проценты? Не на того напал, – начал он было заводиться. – Ах да, тот мальчишка и его имущество. Пролетел ты, чему я несказанно рад, – довольно оскалился дед.

– О мальчишке и пойдет разговор, но в иной плоскости. – Томас нашел взглядом служку ресторана и знаком попросил себе чаю. – Твой контракт ничего не меняет в вопросах собственности. Как я считаю, сделано это тобой специально, чтобы не ссориться со мной. Плевать ты хотел на его жизнь, хоть и корчишь из себя неведомо кого. Дослушай, – урезонил он взглядом Виктора, набравшего было воздуха для ответа. – По контракту после смерти Ника квартал все равно перейдет Марте, а от нее – мне. Ты это прекрасно знал, когда морочил голову парню.

– Так почему я тебе внезапно стал должен? – хмыкнул дед.

– Потому что ты великовозрастный придурок-конспиратор, – ласково отозвался Томас. – И мало того что сам веришь в свои бредни, так еще умудрился рассорить меня с Ником и Мартой. Один только скандал, что учинила мне вчера жена, уже стоит немало. Так нет, ты перечеркнул все мои планы!

– Знаю я твои планы… – неуверенно заговорил Виктор, но моментально умолк под лютым взглядом старого знакомого.

– Я не зря сказал, что меняются все, – поиграл желваками теневой барон. – Тебя изменил серебряный билет. Меня – скорое появление сына. Скажи мне, ты ведь считаешь себя умным и расчетливым человеком: сколько будет лет моему сыну, когда я умру? – Томас дал сослуживцу небольшую паузу, чтобы тот осмыслил сказанное.

– Двенадцать – пятнадцать, – отозвался Виктор. Сам дед прекрасно отдавал себе отчет, сколько ему оставалось, а с Томасом они были ровесниками.

– Верно, возможно меньше, – устало кивнул Баргозо. – Что будет с Мартой и сыном после моей смерти?

– Не знаю, – обескураженно развел руками Теннет. Разговор пошел совершенно иначе, чем он себе представлял.

– Отнимут все. Совсем все, даже дом, в котором они живут. Про тайные счета узнают, явные счета вежливо попросят обналичить и пожертвовать гильдии. – Томас как-то осунулся и постарел еще на десяток лет. – Таковы правила. Ник должен был защитить моего сына. Я сделал бы его достаточно богатым, чтобы ребенок и Марта ни в чем не нуждались, и достаточно сильным для их защиты. А ты меня с ним рассорил в один миг.

– Прости, – прошептал Виктор, глядя в глаза старому соратнику. – Я могу все исправить.

– Да неужели? – хмыкнул Томас. – После того, как подставил с наймом?

– Да что там может случиться, – облегченно отмахнулся дед. – Там же принцы домов и старая аристократия. Охранник на охраннике сидит. Ничего не будет, простая перестраховка.

– Четыре трупа в первый день, арестован младший наследник Ортиз, – мрачно улыбнулся Баргозо. – Действительно, что там может случиться?

– Н-но как? – Старик схватился за отчаянно бьющееся сердце. – Моя девочка цела?

– Цела. Ник тоже цел, – кивнул Томас и пододвинул другу блюдце. – Съешь пирожное, выпей чаю. После чего обсудим цену отступных за твои ошибки.

– У меня практически не осталось денег, – мрачно отозвался Теннет.

– Кто говорит о деньгах, друг мой? – позволил себе улыбку Баргозо. – Мы поступим иначе.

Назвать паникой то, что происходило после, – значит преуменьшить масштаб события. Большинство присутствующих никогда не видели смерти так близко, многие и вовсе всю жизнь до этого дня прожили с ощущением собственного бессмертия. Сегодня все впечатлительные студенты смогли примерить на себя любую из трех масок – от роли закованного в кандалы наследника Ортиз, потерянно шаркающего по мрамору широких коридоров, до роли закрытого простыней трупа, что извлекли из-под кровати арестованного прямо в его присутствии. Третья роль вводила в леденящий ужас даже преподавателей – трудно как-то иначе реагировать на кошмар, что въелся в разум со времен детских страшилок. Слухи о жертве магического контракта мгновенного растеклись по академии, выбивая зубную дрожь из персонала и отправляя в обморок впечатлительных девиц.