Скрывшись за деревьями, Энни осторожно выглянула, чтобы проверить, гонятся ли за ней. Оливер и Тит шли прогулочным шагом, переговариваясь и смеясь. Потеряв где-то Леонарда, они совсем забыли об Энни.

Добравшись до поля, Энни выбрала стог подальше от опушки рощи и, вырыв в нем нору, свернулась в ней клубком как маленький зверек. Она дала себе обещание не засыпать, чтобы ее не застигли врасплох. Если отец поднимет на поиски деревенских, то они ее рано или поздно здесь обнаружат. Поэтому нужно быть начеку, и при малейшем подозрительном шуме менять укрытие или бежать. Мелкий накрапывающий дождик и умиротворяющее мычание коров, доносящееся с пастбищ, сделали свое дело. Веки Энни стали тяжелыми. Она погружалась в сон и с трудом из него выныривала. Обводила мутным взглядом пространство и опять засыпала.

Каким-то шестым чувством она почувствовала, что кто-то здесь есть. Вот только заставить себя открыть глаза она так и не смогла, до тех пор, пока к ее руке кто-то не прикоснулся. Она вздрогнула, сквозь сон ей показалось, что ее тело несется куда-то в пропасть. И когда она, распахнув глаза, в сумерках увидела лицо своего отца, то слабо улыбнулась.

— Нашел?

— Я почувствовал, где ты.

— Ты отведешь меня к ним?

— Нет. Они уехали. Чтобы оформить опеку им достаточно моего согласия и завещания. В ближайшее время они заедут к стряпчему, а за тобой пошлют, когда закончится сезон дождей.

— Ты точно уверен, что мне с тетушкой Маргарет будет лучше? Она хотела отрубить руку! Ребенку! Вряд ли она сможет научить меня чему-то хорошему.

— В монастыре бы тебя научили.

— Ты знал, что она на самом деле так хочет поступить?

— Да, мы обсуждали и этот вариант. Немного смирения тебе не помешает. Иначе не получится устроить твою судьбу. Я же не вечен.

— Не надо ничего устраивать. Я не хочу покидать Ольстен. Мне хорошо здесь.

— Ты просто не видела другой жизни, и тебе не с чем сравнивать.

— И не хочу. У меня есть ты, наше поместье, старушка Ханна, Жан, Грачик. Этого вполне хватает, чтобы чувствовать себя счастливой.

Граф де Рени ничего не ответил, просто прижал дочку к груди и погладил по растрепанным волосам.

4. Глава 4

Энни не стала показывать завещание отцу. Во-первых, тогда ей пришлось бы рассказать, каким образом оно к ней попало. А во-вторых, что если отец, желая обеспечить ей безбедную жизнь, начнет подыскивать ей жениха. С такими денжищами она становилась завидной невестой. И даже ее дурное, по словам тетушки Маргарет, воспитание не убережет Энни от замужества.

Энни мечтала, когда вырастет, выйти замуж за Франца. Ну и что, что он сын кузнеца. Отец, когда она сдуру сказала ему об этом, объяснил, что так не принято. Если у тебя есть титул, то муж тоже должен быть титулован. Иначе произойдет мезальянс. Он произнес это слово как ругательство.

Ну и пусть, мезальянс. Подумаешь! Зато Франц красивый, веселый, сильный. А если увидеть его за работой, то просто залюбуешься! Его мускулы на руках красиво бугрятся, а лицо становится серьезным и сосредоточенным, когда он бьет молотом по заготовке, поднимая в воздух сноп золотистых искр.

Наследства бабушки хватит на большую кузню и красивый просторный дом, и даже на ферму. Можно тихо и мирно прожить свою жизнь с любимым мужем и детишками и ни в чем себе не отказывать. Этих денег хватит и ее детям, и внукам, и даже правнукам.

Как бы там ни было, Энни понимала, что с завещанием нужно что-то делать, но что именно она не знала. Единственным человеком в Ольстене, который мог разбираться в подобных документах, был отец Дарион. Энни посещала его трижды в неделю. Граф де Рени договорился с ним, что тот обучит Энни грамоте. Выписывать преподавателя из ближайшего города старому графу было не по карману. Дарион же согласился обучить девочку за приемлемое пожертвование приходу.