– Ах да… Вот хорошо, что напомнил… – подхватил охотник. – Наломай-ка ты мне, Холоднов, рябины. Жена даже просила, чтобы я рябины привез.

– Слушаю-с.

– Да давай ломать сейчас. Вон сколько рябины. И надо полагать, самая спелая. Ломай вон с того дерева, а я с этого ломать буду.

Охотник остановился около одного дерева, а егерь около другого, и начали ломать грозды рябины. Егерь улыбался, крутил головой и бормотал:

– Оказия! Почитай, что все наши господа охотники на один покрой…

– Тут рябины на целую четверть водки хватит, – говорил охотник, уминая в своем ягдташе ветки рябины с гроздьями ягод.

– Какое на четверть! Тут вы, сударь, можете смело полведра настоять, – отвечал егерь. – Даже на полведра и на четверть хватит.

– Ну, тем лучше. Да и на самом деле приятно, что не с пустым ягдташем домой возвращаешься. Поди разбери, что там. В рябине может быть и дичь.

– Разве уж больше не думаете ходить? А я было думал…

– Нет, довольно. Устал я – вот в чем дело. Мы ведь достаточно бродили. Я так думаю, что мы верст восемь прошли.

– Что вы, ваша милость! И трех верст не прошли.

– Ну, вот… Ежели уж не восемь, то шесть верст наверное.

– Помилуйте… Да ведь мне места-то известны. Ведь нам теперича, ежели вот так наискосок пойти, то через четверть часа мы в деревне.

– Так ведь мы шли не наискосок. Мы колесили. Но в деревню я еще все-таки не пойду. У меня аппетит разыгрался, и мне хочется поесть в лесу на легком воздухе. Ты покажи-ка мне поудобнее местечко, где бы можно было поудобнее расположиться, – обратился охотник к егерю.

– Да вот тут на опушке полянка. И место сухое, и пеньки есть. Пожалуйте.

– Может быть, далеко? Так уж тогда лучше я здесь. Устал я очень. А доктор мне сказал так, чтобы и моцион был, и чтобы не очень утомляться.

– Четверти версты не будет.

– Ну, веди.

Егерь и охотник зашагали. Охотник то и дело останавливался, рвал чернику и ел ее.

– Какая вкусная ягода, ежели ее прямо с кустов снимать, – говорил он. – Одно только, что вот наклоняться надо, а я страсть как устал.

– Непривычны к ходьбе, стало быть, ваше благородие.

– Какая же привычка? Откуда? Занятия мои – письменные, все больше сидишь. Ну, вечером поедешь куда-нибудь в загородный сад и там разве сделаешь легкий моцион. Да и там больше сидишь в кресле и смотришь представление. В антрактах разве пройдешься по саду.

– Привыкать надо, ваша милость, к ходьбе-то.

– Да, да… То же самое мне и доктор говорит. «Вы, – говорит, – охотой займитесь». Вот по его-то совету я и записался в общество охотников.

– Охота, коли ежели кто к ней пристрастится, да настоящим манером займется – любопытная вещь. Не оторвался бы, – произнес егерь.

– Я привыкну. Непременно к зиме привыкну, – отвечал охотник.

– Зимой у вас зайцев много. Облаву будем делать.

– Да, да… На зайцев, должно быть, очень интересно… Скоро мы, однако, дойдем? У меня ноги подламываются.

– Да вот, пришли уж. Выбирайте только место посуше. Вот пеньки на пригорке… И вид на овражек чудесный.

– Ну, вот здесь мы и расположимся. Досадно, что я бурку свою не захватил. Я бурку себе хорошую кавказскую для охоты купил. Жарко только было в ней ехать-то. Вон какая теплынь стоит. Или не сыро?

– Не сыро. Смело садитесь.

– Ну, то-то. Я, брат, боюсь ревматизмы себе нагулять. Три года тому назад я получил их в яхт-клубе во время катанья на лодке и насилу избавился.

– Садитесь на пенек.

– Вот так я и думаю.

Охотник поместился на пень и стал вынимать из жестяной коробки, прикрепленной к поясу, бутерброды и разные закуски, аккуратно уложенные.

– Супруга наготовила? – спросил егерь.