Тинар сделал знак Эль, чтобы не вздумала подниматься. Они лежали на тёплом и хрустком ковре из песка и соли, тепло казалось незнакомым, но приятным. Эль, уткнувшись в солёный наст, не видела, но прекрасно слышала ленивый гул голосов и лошадиных всхлипов, бряканье оружия и походных котлов. Потянуло подгоревшей кашей, но не противно, а с лёгким дымком, и девушка, сглотнув слюну, подумала, что идея Тинара поесть перед выходом оказалась хорошей.

Где-то совсем рядом раздался стук лошадиных подков. Эль не выдержала, чуть приподняла голову. Глаза ещё не привыкли к наземному свету, но она скорее почувствовала, чем разглядела на лице у всадника глубокий, скошенный шрам-улыбку. Декан Илор Илинич проскакал мимо прижавшихся к земле грумов, поднимая белые клубы солёной пыли. Он очень торопился, дело, по которому Илор оставил свой лагерь, явно не требовало отлагательств. Когда лошадиный топот растворился в глухой дали кевира, Тинар довольно хмыкнул:

– Нам повезло.

– Почему это? – не поняла Эль.

– Потому что кимур из дома – ойники в пляс, – тихо засмеялся Тинар. – Он у них главный, так? А когда главный уходит, остальные расслабляются… Двигаем…

И они поползли в сторону от холма, поминутно оглядываясь и замирая от каждого шороха. Когда лагерь наймастов сначала превратился в тёмную мелкую точку, а потом и вовсе исчез из поля зрения, Тинар разрешил подняться. Эль с удовольствием вскочила, отряхиваясь и разглядывая оцарапанные и протёртые локти и колени.

– Это совсем не весело, Тинар, – сказала девушка с укоризной.

– Мы и не веселиться идём, – парировал друг. – А с познавательно-исследовательской целью. Путь к познанию лежит через трудности и препятствия, разве нет?

– А-а-а, с тобой говорить… – Эль махнула на него рукой. – Что бы ни сказала, у тебя всегда найдётся пара слов против.

– Это верно, – Тинар казался довольным. – Даже отец меня переспорить не может, а у него, в отличие от тебя, всегда есть веский аргумент, к которому он прибегает, не дождавшись конца спора.

– Это какой же? – заинтересовалась Эль.

– Ремень, – засмеялся Тинар.

– Тоже мне новость, – хмыкнула девушка. – Кто в грумгороде не знает ремень Торка Моу?

Они пошли довольно бодро, а погода, действительно, стояла просто превосходная, так что к пограничному столбу вышли уже скоро. Здесь степь, разомлев на летнем солнце, наступала на кевир, отвоёвывая у солончаков куски земли, которые заполняла проплешинами зелёной травы.

Эль, привыкшей к очищенному воздуху соляных пещер, становилось все труднее дышать. Соль, размазанная тонким слоем по телу, липла каплями, а вскоре и струйками пота. На пот липла пыль, вся Эль покрылась серыми грязными разводами и непрестанно чесалась. Степь теперь казалась не столь привлекательной, как в начале пути. Тинар же шагал и шагал себе, посвистывая и размахивая в такт мелодии найденным где-то прутиком.

Она остановилась, нашарила на земле мелкий камушек и кинула его в спину Тинара. Когда он обернулся, крикнула:

– Не хотелось бы беспокоить, но … нам долго ещё идти?

– Устала? – он тоже чувствовал себя не очень хорошо, но ни за что не признался бы в этом девушке.

Эль кивнула.

– Ладно, нам всё равно необходимо сделать привал. Это где-то уже близко, нужно только дождаться ночи.

– Откуда ты знаешь, что близко?

Тинар указал на землю.

– Что там?

Эль присела, разглядывая серую пыль на траве.

– Да вот же! – грум ткнул палочкой в коровью лепёшку. – Свежий навоз. Они проходили тут недавно.

– Фу, – Эль отскочила.

– Сколько мне тебя учить! Для исследователя нет ничего «фу». Прекрасно всё, что служит раскрытию истины.