Пару минут ничего не происходило. Сверху доносились какое-то наряженное пыхтение и железный скрежет. Затем что-то щелкнуло и послышались ругательства.

Гай распахнул глаза и с тревогой поглядел вверх, но не разглядел ничего кроме тени, закрывшей луну.

– Что там? – спросил он взволнованно.

Неужели у него ничего не вышло?

– Да отмычку сломал, пес ее дери.

О нет! В груди разлился холод беспокойства. Неужели не выберемся?

– Ничего страшного, – тень повернулась к нему, и Гаю почему-то показалось, что Аудакс улыбается, – у меня обломок есть, справлюсь.

– Видать, ты был отменным вором, – усмехнулся Гай.

– Без лишней скромности, – отозвался Квинт, – иногда чистил дома патрициев.

Гай от удивления присвистнул. Патрицианские дома, это же надо. Там охраны сколько! Богатеи очень переживают за свое золото. Странно, что этот парень голыми руками замки не вскрывает.

– Как же ты от призыва не ушел? – подумав, спросил Гай.

В то время в легионах служили по двадцать пять лет. И каждый раз, когда энное количество легионеров заканчивало службу, начинался массивный призыв. Командующим необходимо было восполнять легионные «бреши» свежим мясом.

– Я и не собирался – отрезал Аудакс, – захотел бы, меня б никто не нашел. Просто надоело жить в тени. Решил, что легион даст мне новую жизнь.

«Странно, почему он говорит об этом мне. Бывший преступник. А если я доложу легату?»

– И кстати, – словно читая его мысли, ответил Аудакс, – вздумаешь болтать, я тебя убью.

В ту же секунду что-то щелкнуло. Замок, сорвавшись, полетел вниз и ударился о дно ямы.

– Готово, – сказал Квинт, отодвигая решетку. – Теперь жди. Я скоро приду, только достану веревку.

– Забавно, – с усмешкой подумал Кастул, – он то обещает меня убить, то бежит спасать. Наверное, мы могли бы стать братьями. Пусть только определится, ненавидит он меня или нет.

Опершись спиной на холодную стену, он опустил голову и закрыл глаза. Что ж, очень скоро это станет ясно. Легкий туман застилал разум. Гай не боялся. Слабость и головокружение после удара никак не давали ему прийти в себя. Одолевала сонливость, и ему ничего не оставалась, кроме как подчиниться. Морфей сомкнул его веки, и Гай растворился в приятных видениях. Он снова был дома, в Риме. Они с отцом вели торговлю в остерии[8], маленький Гай подавал вино в небольших амфорках, иногда протирал столики, за которыми сидели разные люди. Они смеялись и что-то говорили. Отец, тепло улыбаясь, хвалил его, говорил, что из него выйдет отличный ремесленник, надо только подрасти.

– Кастул! – вдруг воскликнул отец, и лицо его переменилось. – Собачий ты сын! А ну просыпайся, задница!

Бац! Что-то мелкое и тяжелое угодило Кастулу прямо в лоб. Видение исчезло. Опять пред ним предстала темница. А сверху на него кто-то смотрел. С трудом Гай вспомнил про Аудакса и про то, что они оказались в плену.

– Времени мало, – прошипела тень сверху. – Они сейчас все веселятся, праздник же. Быстро, обвяжи веревку вокруг тела, я тебя вытащу.

– Стесняюсь спросить, что ты с часовым сделал, – буркнул Гай.

– Задушил, – просто ответил Аудакс. – И тебя задушу, если станешь медлить.

Поднявшись с помощью Аудакса наверх, Гай огляделся. Перед ними возвышалась гряда хаотично расположенных темных строений, окруженная деревянным частоколом. Чуть поодаль находилась небольшая ограда, видимо, бывшая загоном для животных. Но сейчас она была пуста. За ней находилась лишь груда какого-то мусора и сена.

– Там он лежит, – кивнул головой Аудакс, – незадачливый какой-то охранник был. Даже пикнуть не успел.