Дом старосты Алена видела не раз, но внутри ей побывать еще не доводилось. Первым, что бросилось ей в глаза, было отсутствие икон в красном углу[1]. Из всех изб, которые видела девушка, образы христианских святых почитались только в семье Егора. Видимо, остальные жители были язычниками. Встретив лешего или домового, можно во что угодно поверить, решила девушка.

Пока она разглядывала внутреннее убранство дома, Найдена успела расспросить родственников мальчика. Молодая мать, немногим старше Алены, ничем не могла ему помочь, только плакала, глядя на то, как медленно угасал ее ребенок. Бабушка тоже не добавила ничего нового. Послушать их, так внук еще вчера был здоров, а утром внезапно заболел.

Найдена вместе с Аленой попытались осмотреть мальчика, но тот упорно не давался. Лежа на боку, поджимал левую руку, правой слабо отмахивался. Кричал, стоило только прикоснуться к нему. Травница взглядом указала на неестественно красную конечность. Алена без слов поняла наставницу.

– Я ежиху с детками видела, – начала она, обращаясь к Заре, матери маленького упрямца. – Прямо за порогом прошуршала травой, сказала, пойдет в лес грибы ежатам показывать и запасы на зиму готовить.

– Ежи не говорят, – пробормотал мальчик в подушку.

– Говорят, если уметь слушать. И синицы говорят, и дятлы, а какие сороки болтушки! Сколько новостей знают!

Мальчик повернул голову, несколько мгновений вглядывался в лицо незнакомой девушки и, наконец, попросил:

– Научи меня понимать зверей.

– Научу, конечно! Как поправишься, так и начнем. А пока я пойду. Мне лошадь обещала рассказать, где самая вкусная трава. Я ее соберу и чай сделаю. Буду пить зимой и пирожками с ягодами закусывать.

Алена встала, расправила сарафан, всем своим видом показывая, что здесь ей делать больше нечего. Выдержки маленького больного хватило ненадолго. Развернувшись всем телом, он лишь мгновение наблюдал за ней и спросил:

– А ягоды откуда?

– Белочка ту поляну нашла и мне показала. Мы с ней песни пели и землянику собирали. Такая душистая! Пальчики оближешь!

Пока мальчик слушал, забыв о необходимости прятать руку, Алена бегло осмотрела ее. Задала несколько вопросов, которые не вызвали подозрений у Мала, и попросила иголку. Пинцет больше подошел бы для этих целей, но за неимением его сгодился любой острый предмет. Для обеззараживания использовала немного медовухи, которой поделился Сур.

– Мал, ты же мужчина, если что, семью защищать станешь? – серьезно, как к взрослому, обратилась Алена к внуку старосты, объяснив, что будет делать. Тот кивнул. – Значит, и боли не боишься? Плакать не будешь, чтобы маму не пугать?

– Не буду, – ответил мальчик и протянул руку.

Осталось только догадываться, где он нахватал столько заноз, часть из которых привела к воспалению. Хотя стоило ли удивляться тому? Мальчишкам не свойственно сидеть на месте. Они вечно ищут приключения. Этот ребенок не был исключением.

Алена действовала осторожно, стараясь причинить как можно меньше боли, но внутренне вздрагивала каждый раз, когда Мал сжимал зубы, а по его щекам текли слезы. Закончив, девушка промыла ранки отваром календулы, перебинтовала и строго-настрого приказала спать.

– Ежиха, поди, убежала уже, – посетовал мальчик.

– Так она ненадолго. Вернется к тому времени, как ты поправишься. Отдыхай.

Найдена посоветовала распарить лист лопуха и прикладывать к руке, пока раны не затянутся. Заря не уставала благодарить травницу и ее внучку. Прощаясь, обняла девушку и сказала:

– Добрая из тебя мать выйдет. Пусть боги подарят тебе мужа любящего и деток здоровых. А ко мне в любое время, с чем угодно приходи, все для тебя сделаю.