– Сейчас идешь со мной на фудкорт, я покупаю тебе завтрак, ты ешь и отвечаешь на вопросы, – заявил он.

– Если не пойду, то что? Я малолетка, а ты ко мне приставал. Как заору сейчас, что ты меня хватаешь!

Симочка, видимо, была не голодна.

Но Крячко сжал ее худенький локоток посильнее и заявил:

– Кричи, придет охрана торгового центра, вызовет полицию. Приедут инспектор по делам несовершеннолетних, следователь, эксперт. Тебя осмотрят, следов насилия не найдут. А вот в сумке твоей будет обнаружен новый свитерок и джинсы с бирками и даже антикражными датчиками, которые ты только что вынесла из этого магазина. Мамашу твою тоже сюда привезут в качестве твоего законного представителя.

Лицо девчонки скривилось. Она выдернула локоть из ладони Стаса и зашагала к фудкорту.

У красно-белой стойки Симочка сделала такой заказ, что Стас крякнул, но оплатил его. Девочка с аппетитом принялась поглощать все, что стояло перед ней в бумажных тарелках и упаковках.

– Про Бубнова что слышала? Мать говорила что-нибудь?

– Мамаша неделю как в загуле, пенсию получила, – с набитым ртом ответила ему собеседница.

Только сейчас Лев Иванович под толстым слоем дешевой косметики и яркой оправой разглядел лицо ребенка. На вид этой воровке можно было дать лет тринадцать-четырнадцать.

Симочка ела жадно, откусывала огромные куски и ухитрялась в это же время выдавать информацию:

– К мамаше с рынка теперь ходит перец один. Он там грузчик, торгашам телеги таскает. Второй день хвастается, что в чайхане Бубен всем наливает и кормит от пуза. Откинулся он из тюрьмы. Теперь весь рынок гуляет.

Симочка кивнула. Большую часть заказа она съела, все остальное завернула в салфетку и засунула в свою сумку.

– Джинсы и джемпер вернуть надо, – сказал ей Стас.

Но девочка насупилась и заявила:

– Меня мамка убьет, если не принесу ей на опохмелку. Она и так мне неделю назад зуб выбила. – Симочка продемонстрировала сыщикам дырку вместо верхнего резца.

Крячко мысленно выругался. Его информатор оказался дорогим.

Он вытащил две помятые купюры, сунул их в пальцы с грязными ногтями и проговорил:

– На, иди и возвращай вещи на место. Или я охране тебя сдам. Больше не зайдешь сюда никогда.

Симочка, довольная удачным утренним раскладом, резво соскочила со стула, но тут же притормозила и осведомилась:

– Я спросить хотела. Когда мне шестнадцать исполнится, меня посадят, да?

– Сколько у тебя эпизодов?

– Больше пяти, девять. Так последний раз следачка сказала.

– Тебе тринадцать сейчас, год еще гуляй, потом сядешь, – сказал Стас.

Девочка грязно выругалась и пошла в сторону магазина.

Крячко кивнул ей вслед и произнес:

– Шустрая девчонка. Если бы не мать, то, может, и вышло бы из нее что-то путное. Но она мать любит, из детского приемника сбегает к ней, ворует на выпивку. Третий год промышляет. Сумка у нее фольгой внутри выложена, чтобы антикражка не сработала на выходе. Тащит из магазинов одежду, а мамаша потом отдает ее за бутылку. Ладно, поехали знакомиться с Бубном.

На обширной территории рынка царило утреннее спокойствие. Торговля только начиналась. Сонные продавцы выкладывали товары на прилавки, на удачу обмахивали веерами купюр развешанную одежду, лениво обменивались новостями. В конце торговых рядов мелькали пестрыми вывесками местные забегаловки.

Среди них была и чайхана, за порог которой сыщики шагнули без всяких раздумий. Мангальщик в белом испачканном фартуке только еще раздувал огонь в небольшой печи.

Он окинул взглядом широкоплечие фигуры посетителей и затрещал с сильным акцентом: