– Мэш! – отчего-то возмущённо воскликнул мужчина. – Ти эсен ту эс?
Интонация была вопросительной, но я слышала лишь набор каких-то звуков, не более. Отвечать и не подумала, и без того челюсть сводило от головной боли, лишь закатила глаза и сжала губы.
– Ти эконус брам ту ласно! – уже явно возмутился мужчина, повернулся и махнул рукой на экипаж, очевидно, приглашая в него.
В таких обстоятельствах сопротивляться не видела смысла, да и силой меня никто не тянул. Но только сделала шаг, как перед глазами поплыло, а следом накрыла темнота…
Глава 2
Из темноты позвал мягкий голос, и что-то прохладное легло на шею. Я открыла глаза и увидела перед собой длинный светлый ворс. Он ткнулся прямо в нос и в глаза. Всё ужасно защекотало. Я зажмурилась и, не выдержав, чихнула.
Голова чуть не взорвалась. А потом будто осы взвились внутри и закружились, закружились… Щека, на которой лежала, почти онемела. Я снова открыла глаза и повела челюстью, пытаясь ощутить лицо, но замерла, уткнувшись взглядом в каменный пол. Тёмный… Потёртый…
С трудом повернула голову и упёрлась взглядом в белёный потолок с массивными деревянными балками: ровными, отшлифованными, с выжженными узорами.
– Красиво… – сипло выдохнула.
– Очнук? – произнёс смутно знакомый голос.
Перед глазами замельтешили красно-белые всполохи, а когда опустила веки, в темноте вихрь из незнакомых символов, лиц повёл в сторону. И я снова уронила лицо в нечто пушистое.
– Дышис! – ощутимо тряхнули за плечо.
– Что?.. – выдохнула, морщась от рези в глазах. А ещё показалось, что едва ворочаю языком и не могу связать мысли воедино, чтобы произнести хоть что-то и прояснить происходящее.
– Ты менус пониман?
– Вас?.. – щурясь уставилась в тёмное лицо склонившегося надо мной мужчины.
– Да, менус…
Не сумев произнести и звука, просто моргнула.
– Головен пройдёт. Через несколько часа будет понимать полносто, – спокойно произнёс мужчина и отпустил меня. – Отдыхнул.
Меня закружило вместе с вихрем символов и каких-то светящихся знаков – кругов и палочек… Сил разобраться, что происходит, не осталось. Я едва свернулась калачиком и впечатала лицо в пушистое нечто. Оно пахло чужим и не человеческим, но так приятно согревало, что я отключилась, едва закрыв глаза.
* * *
Кажется, я снова проснулась. Но глаза открыть побоялась.
Я лежала на спине на чём-то большом и твёрдом. Буря утихла. Вокруг царила тишина. Однако от неизвестности внутри росла тревога, учащая сердцебиение.
Я осторожно приоткрыла веки и посмотрела перед собой меж слипшихся ресниц.
Это был тот же потолок с тёмными балками. Ниже него высокие стены, затянутые чем-то вроде шелкографии. Повернув голову набок, увидела массивную деревянную мебель, пухлые диван и кресла с тёмно-красной обивкой.
За высоким окном, часто пересечённым деревянными рейками, уже неяркий солнечный свет покрывал верхушки деревьев пышного сада. Вечерело.
Я медленно поднялась, безболезненно встала на ноги и огляделась. Чисто, тихо и пахнет домом, за которым следят. Но, как только склонила голову, чтобы посмотреть на босые ноги, чуть не прослезилась – от меня смердело непередаваемо!
Поморщилась и сделала несколько шагов по комнате. Что-то затрещало, и я тут же повернулась на звук.
За двумя высокими креслами горел камин. А перед ними на столике стоял прозрачный кувшин с жидкостью и стакан в чернёном с позолотой подстаканнике.
«Пить… Умираю, хочу пить…»
Немедля приблизилась к столику, подняла кувшин и сунула нос в горлышко. Ощутив слабый ягодный аромат, сделала несколько жадных глотков прямо из кувшина.