– Можешь выяснить, где сейчас Его преосвященство?

– Наконец-то вспомнила, – усмехнулась повариха, подтягивая недовольную ворону за лапку. – Постараюсь, только ты особой надежды не питай, я не всесильна.

До возвращения пернатой посланницы я составляла меню на праздничный ужин. Основой станет мясо во всем его великолепии: маринованная говядина, свиная вырезка, запеченные гуси, ребрышки в глазури, холодец, индейка в сливочном соусе, копченая ветчина, острое жаркое, канапе из бекона, домашние колбасы, тефтели по особому рецепту… Никто не уйдет от меня голодным! Да здравствует сытость и умеренное праздничное пьянство, о котором позаботится Паж. Весь малый подвал сверху до низу забит бутылками, бочками и кувшинами: вина, настойки, крепкие напитки, медовуха и сидр, даже домашний самогон, на который я укоризненно цыкнула зубом. И ценник у этого безобразия соответствующий – сможем выкупить пару зданий в городе и забабахать новенький ремонт.

Сегодня вечером нужно будет начать монтаж импровизированной сцены в противоположном от кухни конце, там будут лихо отплясывать приглашенные артисты, которые… Вот черт!

– Мурушка, катастрофа!

– Какая?

– Я совсем забыла, что артисты на праздник приглашены по старому адресу, – вот растяпа.

– А среди них гадалки и танцовщицы из кочевого племени? Засада, эти на Столичный тракт без дополнительных гарантий не сунутся.

– А за двойную плату? – я с надеждой подняла глаза на повариху.

Гарантировать безопасность, как раньше, я им не смогу, а без этого любой нагрянувший стражник устроит переполох, как на квартире нелегальных гастарбайтеров.

– Что-то я не понял, – подал голос Чижик. – Мы же специально переехали за черту города, потому что здесь законы Парницы не писаны. Зачем тревожиться?

– Законы в самом деле не писаны, – подтвердила я. – Но это работает только с официальными лицами, нежданными чиновниками и прочими канцелярскими крысками, у которых из силы – бумага и ручка. А вот стража и солдаты – совершенно иной коленкор. В лучшем случае просто начнут проверять документы, в худшем – разгонят карнавал копьями и алебардами, если им что-то будет не по нраву, прикрываясь чрезвычайным положением города.

– У кого сила, тот и прав, – печально заключил ребенок, беря меня за руку. – О, твоя головушка почти поправилась!

– Маленький негодник, – издевается он, надо же. – Давай лучше обед готовить, пока оставшиеся постояльцы нас вместе со шнурками не схомячили.

Однако что-то не дает мне покоя. Рэйн… То есть граф Корвин выразил легкое сомнение в моих умственных способностях и намекнул на излишнюю доверчивость, когда я объяснила причину кражи книги. «Неужели ты поверила в эту сказку», так, кажется, он сказал? Вряд ли у него был смысл врать в такой животрепещущий момент, но своей версией делиться он не пожелал, а вместо этого… О-о-ох. Хорошо бы узнать, что сам лорд епископ думает об этой краже, и как чужой артефакт оказался в его владении. Жаль, я упустила возможность полистать книгу лично, возможно, нашла бы там ответы. Хотя на тот момент ответы были не нужны, все казалось очевидным.

Бр-р-р-р, сама себя запутала.

– Иволга, – в кухню ворвалась Мурушка, держа несчастную ворону за шею, будто хотела удавить. – Вот вы где!

Ворона беспомощно хватала клювом воздух и пучила глаза, прощаясь с белым светом. Я аккуратно вынула птицу из захвата и усадила на стол, стараясь предотвратить казнь гонца. Почтальонша откашлялась, нервно икнула и покрыла нас трехэтажным птичьим матом, в котором отчетливо слышались слова «урки» и «волки позорные». Сразу видно, в каких кругах летает.