От левого края до секретера, стоящего в правом углу, можно узнать жизнь первого священника, его сына, внука и их наследников вплоть до ныне здравствующего отпрыска династии. Жаль, что более древние пращуры следов не оставили – крайне осторожничали в неспокойные века внутренней усобицы.

А что оставит после себя новый священник? Военный мундир, гражданский китель или вышитый золотом омофор? Пожалуй, будь его воля, стену первее всего украсила бы шпага, на редкость подходящая любому статусу и делу.

– О, а вот и наш обед! – радостно воскликнул гость, поднимая повыше бокал белого полусухого. – Несите его сюда, голубчики.

Голубчики – пономари и иноки – смиренно склонили головы и выставили подносы с рядом блюд на складной журнальный стол, поставив перед каждым присутствующим по три, а то и четыре тарелки. Тут вам и грибной суп на первое, и душистый хлеб, замешанный на пряных травах, и закуски из белой рыбы, выловленной на безрыбных остатках Рата, и главное блюдо – томленная говядина в кисло-сладком соусе, приятно щиплющем язык, посыпанная кунжутом, да с битыми огурцами.

– Ну, мастера, – восхитился высокий шатен, пряча в глубине глаз едва уловимую насмешку. – Ваше Преосвященство, храмовые кулинары превзошли сами себя.

– Помнится, в прошлый раз нам подали кашу из брюквы со случайно залетевшей в нее сухой и щуплой птичкой, – рассмеялся его товарищ, украдкой отламывая горбушку хлеба и макая ее в соус.

Барон Баскел же молча улыбнулся, убирая со стола военную карту и неторопливо сворачивая ее обратно в свиток. Каждый из них едал деликатесы и получше на дворцовых пирах, но в походе и картофельный клубень, запеченный в золе, приобретает особую сладость. К тому же, в этот раз Парницкий храм и впрямь расстарался, приготовив комплексный обед, да еще и пожертвовав отличное вино гостям, дабы скрасить их нелегкую работу.

– Друг мой, а отчего не пьете вы? Никак блюдете новый пост?

Мужчина, сидящий в богатом кресле, неуверенно улыбнулся, кляня себя в душе за внезапную робость. Изысканное вино в бокале, что грелся в ладонях, пьянило одним только запахом, а стоимость напитка была баснословной даже по графским меркам, однако господа командиры королевской гвардии пили его не тушуясь.

– Считаю нужным сохранить трезвый разум, – откашлялся он, инстинктивно вжимаясь в мягкую обивку.

– Брось, Рэйн, не будь занудой, – отмахнулся второй наследник графа Роскена, пригладив собственные каштановые волосы. – Когда мы последний раз так компанейски собирались?

– Никогда, – скупо заметил барон, позволяя дьячонку повязать себе салфетку вокруг шеи. – Наш набожный товарищ прав, ближайшие дни нам нужно сохранять ясность ума и твердость намерений.

Ободренный внезапной похвалой «набожный товарищ» незаметно поправил подплечник парадного мундира и неслышно выдохнул. Кажется, высокопоставленные господа довольны приемом и храмовой кухней, а мелкие церковные саны справляются с обслуживанием ничуть не хуже специально обученных слуг. Славно, славно.

– До начала обеда предлагаю решить вопрос с перебросом второго отряда на охрану мэрии. Ставленники Его величества слишком дороги монархическому аппарату, а потому всех наместников необходимо защитить. И не копьями, как в прошлый раз!

– Выставим пятнадцать человек с мушкетами по внешнему периметру, – задумчиво предложил третий командир, перебирая пальцами фишки, кои служили обозначением вооруженных сил.

– Мало, – подал голос хозяин кабинета. – Прошу увеличить количество охраны до двадцати пяти человек.

– Легко, – согласился барон. – Если ты гарантируешь, что твоя храмовая кавалькада сработается с оставшимися гвардейскими солдатами.