Уже упоминавшийся Франсиско Варела считает большой заслугой эту точку зрения Мерло-Понти, но в то же время высказывает критику, имеющую значение в нашем контексте. Он указывает на то, что и Мерло-Понти – к сожалению – предлагает лишь дискурс про опыт, без сопутствующей практики. Тем самым он остается в рамках западной традиции, где на переднем плане всегда находится абстрактный аргумент. Ибо только это и есть наука; это значит, что выводы и осознания принимаются всерьез только в этой абстрактной, «забранной в панцирь» форме. Так и Мерло-Понти не передал в сколько-то большем объеме собственную практику философствования, основанного на непосредственном восприятии (Varela 1994, с. 88). Варела с сожалением говорит о том, что из-за этого обычного в академическом мире недостатка многие утратили веру в смысл философии.
В этой связи, продолжает он, «аналитическая теория и практика оказала большее влияние на наше спонтанное представление о разуме, чем любой другой культуральный фактор». Потому что она ответила на эту потребность в реальной практике, и широкие круги «северо-американского и европейского среднего класса сегодня убеждены, что у них генетически и символически примитивно укомплектованное бессознательное» (там же, с. 89), как становится очевидно в процессе анализа. «Знать психику “изнутри” (для них означает) … проникнуть в бессознательное с помощью того или иного психоаналитического метода» (там же, с. 89). С этой точки зрения инстинкты сексуальности и агрессии являются доминирующими внутренними инстанциями человека. Наверное, не стоит переоценивать влияние этой вульгарно-аналитической, упрощающей точки зрения. Однако я предполагаю, что это по меньшей мере один из факторов, стоящих за ростом жестокости и насилия в наше время.
Затем Варела указывает на «буддийские методы проверки опытом» (там же, с. 89), которые могут восполнить этот господствующий на Западе дефицит философской практики, делая доступной для непосредственного переживания другую сторону разума. Кроме того – по его мнению – буддийское учение о «несамости» подтверждается результатами современных исследований когнитивных процессов.
Для всех, кто знаком с семейной расстановкой, наверняка уже стало ясно, что этот метод также сообщает опыт, который – по-своему – выдвигает в поле зрения эту «другую сторону разума» и «несамость». «Порядки любви» представляются мне эквивалентом «другой стороны разума», а «Большая душа» – эквивалентом «несамости», судя по тому, как эти феномены проявляются в рамках семейной расстановки и, что особенно важно, могут быть прочувствованы в непосредственном опыте.
В процессе расстановки мы получаем представление об общей для всех нас инстанции, которая, наряду с инстинктами выживания индивида, обнаруживает значимость «чувства отношений или порядка» и следит за соблюдением достоинства каждого. «Хорошее решение хорошо для всех» (Берт Хеллингер, устное высказывание).
Сфера влечения, находящаяся в психоаналитическом пространстве на переднем плане, отходит тогда назад, а также – перед лицом силы неподкупно добивающейся своего семейной или родовой совести – релятивируются такие концепции, как «индивидуальность» и «самореализация».
В своей книге о системном мышлении и системной работе в школе «Ты с нами!» Марианна Франке-Грикш показывает, как именно в работе с подростками, не имеющими ни малейшего понятия о терапии, становится очевидной «реальность» этой родовой совести.
И – при всем росте грубости и насилия в человеческом общежитии в целом – каждый раз вызывает удивление и трогает то, как в группах, в том числе со взрослыми людьми, распространяется атмосфера взаимного уважения, которую чувствует, с благодарностью принимает и поддерживает большинство участников.