– А чем…

– Всем, – перебил Кирилл. – Строительство. Сеть супермаркетов. Легкая промышленность… доля в алмазном холдинге… Интересы Алиции Виссарионовны разнообразны. Ее последний супруг оставил ей небольшую газету, тираж которой Алиция Виссарионовна сумела поднять в десятки раз. Теперь под ее управлением выпускают с полсотни наименований… газеты, календари, специализированные еженедельники… но не это важно.

Жанна молчала.

В голове крутилась известная фраза про владельца заводов, газет, пароходов… и если спросить, то наверняка выяснится, что и заводы есть, и пароходик имеется… или яхта… Действительно, почему нет?

– Важно другое. За что бы она ни бралась, у нее все получается. Алиции Виссарионовне сопутствует удача. И когда ее не станет… – Кирилл поднялся.

А ведь он нервничает. Скрывает волнение, вот только Жанна чувствует его.

– Я бы не хотел лишиться удачи. А для этого мне нужна вы.

– Талисманом?

– Почти. – Он не улыбался. – Я могу наследовать и заводы, и акции, и даже место в совете директоров, но не пояс Жанны…

– Мой пояс?

– Не ваш, – Кирилл улыбнулся уголками губ. – Жанны… Орлеанской девы, если слышали о такой. Ваша бабушка… да и вы сама – не простого рода…

– Еще скажите, что потомки…

– Нет, – отмахнулся Кирилл. Вот что у него за гадкая манера перебивать? – Та Жанна умерла невинной… согласно общепринятому мнению. И следовательно, не могла иметь прямых потомков. Но у той Жанны имелись соратники, а уже у этих соратников – потомки, которым и перепала реликвия…

Он уставился на Жанну, явно ожидая реакции.

Какой?

– Ваш род ведет свое начало от весьма одиозной личности. Жиль де Лаваль барон де Ре, маршал Франции… герой войны… был сожжен шестого октября тысяча четыреста сорокового года в Нанте на городской площади по обвинению в колдовстве и чернокнижии. Как по мне, сожгли его за дело. Он пытался найти источник не то вечной жизни, не то вечной молодости, а для того пускал кровь людям менее знатным… правда, находятся и те, кто утверждает, что это обвинение было пустым, никого Жиль де Ре не умерщвлял, а сам процесс был сфабрикован, что тоже вполне возможно.

Кирилл сложил руки за спиной. Он говорил спокойно, отстраненно даже, словно события тех давних дней никоим образом его не касались.

– Обвиненная в ереси, Жанна была сожжена, но не перестала быть Орлеанской девой. У народа были собственные взгляды на происходящее. В какой-то момент короне стало проще согласиться с народом, чем переубедить его. Да и само положение нового короля, Карла VII, было шатким… Ему нужен был кто-то, кто поддержит его притязания, придаст им оттенок законности… пусть даже этот «кто-то» и будет призраком. С призраками, если разобраться, дело иметь выгодно… молчаливы, неприхотливы… и за услуги ничего не попросят. Как бы там ни было, но почти все имущество Жанны, которое хранил де Ре, отошло короне и церкви… барон ведь чернокнижник и еретик, посему земли его и прочее, и прочее, подлежали конфискации… но у него имелась дочь. Незаконнорожденная, она не могла наследовать по закону, но незадолго до ареста Жиль де Ре передал ей деньги, кое-какие драгоценности, среди которых была главная – пояс Орлеанской девы.

– Похоже на сказку.

Кирилл кивнул:

– Я и сам сперва думал так же, но я его видел, этот пояс. Он переходил из рук в руки, оберегая вашу семью. И владеть им по-настоящему, использовать могли лишь женщины. Мужчинам он приносит несчастье… вспомнить хотя бы барона. Мне нужен этот пояс.

– Погодите, – Жанна запуталась окончательно. – То есть вы полагаете, что Алиция Виссарионовна…