Представление о лисе, как о необычайно хитроумном звере, встречается у римского писателя и философа Клавдия Элиана. В своей книге «О природе животных» он приводит фантастические сведения о том, как лиса ловит рыбу, опустив хвост в воду. Рыбки, якобы, запутываются в густой шерсти, а лиса выдёргивает хвост и вытряхивает улов на берег. Возможно, что эта байка положила начало известнейшему сказочному сюжету о рыбной ловле волка (медведя) по наущению лисицы.

В дошедшей до нас мифологии Античного мира лисы встречаются редко, как и на изобразительных источниках. Известны изображение лисиц в греческой вазовой живописи VII в. до н.э. и на минойской резной печати 1900-1700 гг. до н.э. Интересно, что на печати лиса изображена восседающей на возвышении, похожем на алтарь.

Остаётся загадкой изображение лисы на греческом по происхождению зеркале, найденном в одном из Келерменских курганов (Северное Причерноморье) и датированном VII в. до н.э. Зеркало было изготовлено из сплава серебра и золота и разделено на сектора, в каждом из которых изображены животные и мифологические персонажи. В одном из секторов неведомый мастер изобразил хищную птицу, медведя и лису, движущихся в одном направлении [Вахтина 2000: 52-71]. К сожалению, до нас не дошло даже отголосков мифа, в котором бы действовали такие герои. Зато сразу вспоминаются сюжеты народных сказок о лисе, медведе и различных птицах.

Возвращаясь к мифологии, стоит упомянуть о Тевмесской лисице. Бог Дионис, разгневавшись на фиванцев, наслал на них злобное чуловище. Согласно легенде, огромная лисица-людоед поселилась в Тевмесской пещере и ежедневно разоряла окрестности Фив. Каждый месяц фиванцы были вынуждены приносить чудовищу в жертву маленьких мальчиков. По просьбе фиванского царя тиринфский царевич Амфитрион взялся изловить тевмесскую лисицу. Трудность состояла в том, что благодаря божественной воле лисица была неуловима – ни одно живое существо не могло её догнать.

Амфитрион отправился за помощью к знаменитому афинскому охотнику Кефалу, чья жена привезла с Крита волшебного пса Лайлапа (медную собаку, изготовленную богом-кузнецом Гефестом для охотничьих развлечений Зевса). Этот пёс настигал любую добычу, которую преследовал. В результате, столкнулись два божественных предназначения. Когда Лайлап кинулся догонять чудовищную лисицу, погоня стала бесконечной. Чтобы прекратить бессмысленную беготню, Зевс не нашёл иного выхода, как обратить и пса, и лису в камень.

Плутарх записал легенду, которая тоже не добавляла лисам популярности: однажды одного спартанского юношу отправили на охоту, и он обнаружил лисье гнездо, возле которого лежала мертвая лиса, а в норе был живой лисёнок. Мальчик взял его с собой, хотя это было запрещено, и спрятал под туникой. В это время его вызвал кто-то из старших и завёл разговор. Лисенок начал кусаться, но юный герой спокойно внимал беседе, пока не упал бездыханный. Обнаружилось, что лисёнок прогрыз тело мальчика до внутренних органов.

В Древнем Риме травля лисиц входила в ритуалы цереалий (весенних празднеств в честь богини плодородия Цереры). Лисам привязывали к хвостам зажжённые факелы, выпускали на поля и начинали травлю. Считалось, что это предохранит будущие посевы от зноя.

Нечто похожее, но с совершенно иной целью совершил Самсон в Ветхом Завете. Чтобы отомстить за обиду филистимляным, «изловил Самсон триста лисиц, связал их парами за хвосты, а между хвостами укрепил по факелу. Зажигал он факелы и пускал лисиц в несжатые поля, так что сгорел весь хлеб и сады филистимлян».