— Угу, спасибо... Ты иди уже домой, Мир, — прошептала женщина, прикрывая меня своим могучим телом, ласково добавив, — глаза ввалились и ноги едва держат.

— Иди, Мир, мы тут расторгуемся, тем более почти ничего не осталось, — поддержал дед Мати единственную в Буварде женщину-мясника, по-хозяйски пододвигая к своему столу связку тысячелистника и несколько мешочков тимьяна, — завтра монеты отдам.

— Спасибо, что-то я и правда устала, — поблагодарила соседей по торговле, чуть помедлив, всё же произнесла, — завтра не приду, надо запасы пополнить, да и настойки почти все закончились.

— Скажем людям, чтоб не ждали, — промолвила Летха, снова вручая мне увесистый свёрток, — здесь нога баранья, жирный был, молодой.

— Кхм… спасибо, — просипела, считая, что я могла и обойтись без таких подробностей. Ещё раз благодарно кивнув, забрала гостинец, удобно разместив его в руках, поспешила к избушке Ильзе, по дороге мечтая о хижине, кружке горячего отвара и мягкой постели. Но, не успела я дойти до избушки ведьмы всего пару шагов, как передо мной, будто чёрт из табакерки, из-за куста старой разлапистой сирени выскочил Отто. Парень он был хоть и видный, но прилипчивый и нахальный. Мирей от него кругами бегала, а я вот расслабилась или устала, да и не было его все эти дни — забыла.

— Мирочка, — елейным голосом проворковал парень, прерывая мои мысленные самоистязания, вразвалочку приближаясь ко мне, — соскучилась? А я вот с отцом в Тенбе ездил, тебе подарок привёз. Поцелуешь — отдам.

— Слушай, Отто, я так устала, шёл бы ты домой, а? Сколько говорила тебе, ничего между нами не будет, тебя Иртая ждёт, уж и составался к ней, а всё ко мне бегаешь.

— Так то жена, а ты любая, — снова проворковал парень, вдруг резко подался, мгновенно оказавшись рядом, крепко сжал своими копытами и принялся быстро ими шарить по моему телу. От такой наглости я на секунду даже растерялась и оторопело замерла, что, судя по радостному оскалу Отто, очень его порадовало и воодушевило.

— Ах ты, козёл безрогий! — грозно рявкнула, с облегчением выдыхая, почувствовав, что стискивающие меня руки исчезли, и стало легче дышать. Но вскоре мысленно выругалась, услышав жалобное блеяние, обречённо простонала, — ну блин! Я же предупреждала, чтобы ты оставил меня в покое…

— Вот ты и попалась, — прервал меня вкрадчивый голос, и тотчас огромная ладонь закрыла мой рот, вторая рука обхватила за талию, рывком дёрнула, лишая меня опоры.

— «А-а-а-а! Феня!» — мысленно заорала, задыхаясь от пронизывающего меня страха. Что есть сил лягнула по ноге схватившего меня гада, следом резко дёрнула головой, вцепилась зубами в огромную лапу. Гад, что-то невнятно и зло прошипев за моей спиной, от неожиданности невольно разжал свои руки, чем я и воспользовалась, юркнув под его локтем, и, едва удержавшись на ногах, рванула к запретному лесу.

— Ведьма! Схватить её! — разъярённо рыкнули сзади, и тут же на меня ринулись сразу несколько воинов, до поры скрывавшихся за избушкой Ильзе. Страшные, оскалившиеся в жуткой гримасе, они, расставив в стороны свои огромные волосатые ручищи, брали меня в кольцо. Резко остановившись, мечущимся взглядом ища выход из западни, обрадованно выдохнула, заметив у своих ног лису. Моя Фенька быстро сориентировалась и с яростным визгом рванула к первому кряжистому мужику, своим смелым поступком приводя меня в чувство.

— Ах вы, собаки серые! Гиены подлые! — кричала, размахивая бараньей ногой, и бросилась в атаку. Но с каждым взмахом рук воины исчезали, а вместо них, испуганно скуля и визжа, убегали в разные стороны псы и гиены.