— Простите, господин, ничего, — угрюмо ответил невысокий кряжистый мужчина, капитан замковой стражи, — ведьму не видели. Местных мальчишек в лесу встретили, опросили. Те тоже ведьм не встречали, сказывали о странных еноте и зайце. Да врут, поди…

— Что может быть странного в зайце и в еноте, — недовольно проворчал, убирая с волос паутину, травинки и мелкие сухие ветки.

— Кхм… говорят, на задних лапах ходили с корзинками в руках и грибы собирали, — рассказал Гард, прежде смущённо прокашлявшись.

— Где видели? — ухватился за промелькнувшую у меня в голове бредовую мысль, но за неимением дельной и эта была хоть какой-то зацепкой.

— Так, у дуба, то есть здесь, — с недоумением ответил капитан, покосившись на воинов, чуть помедлив, добавил, — Артас сказывал, ещё девку красивую видел, шла тут давеча.

— Кстати, о девицах, вчера ещё хотел рассказать, — равнодушным голосом проговорил Рейли, отряхивая свою куртку, — слухи по Буварду ходят о травнице Мирей, чьи настойки да отвары исцеляют от всех болезней.

— Ваша правда, господин, — тут же встрепенулся один из воинов, — тётка сказывала, что снадобье Мирей ногу у старика Тода отрастило.

— Что за глупость… хотя, Мирей говоришь? А где живёт, знаете?

— Ну дык, в избушке у запретного леса, её ведьма Ильзе растила, сказывала всем, что девица-сирота, дочь её сестры младшей, — ответил всё тот же воин, радостно скалясь.

— Отведи нас к избе, — приказал, подхватив сброшенный на куст плащ, и оправился следом за шустро рванувшим воином.

Мирей Бекер. Город Бувард.

— Нет! Две капли и три раза в неделю! — крикнула глуховатой старушке, прибывшей в наш городок за моей настойкой от боли в животе аж из самого Тенби.

— Хорошо, милая, — прокричала в ответ бабулька, забирая пузырёк с лекарством, довольно шустро отбежала от прилавка, уступая место новому болезному.

— У вас что? — устало пробормотала, натянуто улыбнувшись худенькому парнишке, принялась слушать нескончаемый список хворей всех его родственников, с трудом сохраняя нить повествования.

На протяжении, казалось, бесконечных пяти дней я с раннего утра и до позднего вечера продавала сборы, настойки и отвары жителям Буварда, которым, я полагала, не будет конца. И не переставала удивляться слухам о себе и о моих отварах, которые со скоростью пожара распространились по небольшому провинциальному городку. Чего только не приписывали моим настойкам: и ноги вдруг вырастали, и глаз, ещё с детства потерянный, появился. Но, к сожалению, как бы я ни желала, таких чудес не происходило. А вот то, что обо мне весь городок судачит, очень настораживало. Поэтому решила с завтрашнего дня пока повременить с выходом в Бувард, а может вообще собрать вещички и покинуть это место, благо гилтов я накопила достаточно для почти комфортного, насколько возможно в этом мире, путешествия.

— Мира, дай чего от зубной боли, — прервал мои тягостные мысли сиплый голос Летхи, которая так преисполнилась ко мне благодарностью, что теперь я возвращалась в хижину, нагруженная отборными кусками мяса. Сначала я переживала, что оно испортится, ведь погребок Томасу так и не удалось заполнить льдом, а съесть внушительные окорока мы с лисой будем не в силах. Но, заметив с какой скоростью и какое количество может слопать Фенька, пробурчав, что она «ранее себя ущемляла», я не стала отказываться от кровавых гостинцев.

— Держи, но к лекарю ты бы лучше сходила, пусть вылечит дыру твою, — проговорила, напомнив Летхе, что мой отвар лишь снимает боль, а вот восстановить эмаль, увы, не в силах.