то, что уже есть.

- Ты сможешь спрятать свою кошку, - убежденно добавил отец Георга, - и стать хорошей женой моему сыну. Ты сможешь.

Я вновь посмотрела на свое отражение.

Тело пылало.

Золотые островки вспыхивали вдоль всего тела, передвигались, были живыми. Со стороны казалось, что светло-бежевая моя кожа – ненастоящая, и вот-вот лопнет.

«Я смогу закончить это!».

«Мое тело – мои правила!».

«Я – взрослая и самостоятельная кошка. Я могу. Я многое могу ради сына…Во мне плещется сила. Она требует выхода, требует, чтобы ее признали… Мне осталось сделать это, и она успокоится».

Сосредоточиться мне было сложно. Взгляды призраков давили своим испугом. Они кололись, оставляли ранки на моей коже. Наверное, противостояние барсов и кошек было не только из расхождения в понимании вещей. В этом было что-то инстинктивное. Каждый из нас хотел быть сильнее. Хотел победить и стать первым.

Призраки ненавидели меня всем, что у них осталось. Не душой, наверное. Эмоциями, всеми их бесполезными прозрачными оболочками.

Даже Эрик излучал настороженность и колючесть. Он заставлял себя вести спокойно. Но вот только я почему-то чувствовала их настоящие эмоции, их подноготную.

«Жюлька, ты можешь!» - смотреть себе в глаза и мысленно убеждать саму себя было непросто. Одно дело – когда ты поддерживаешь друга, маму или сына. Ты готов выложиться на все сто, ты готов отдать всю себя ради дорогого человека.

А другое дело – поддержать саму себя.

Мне было непросто. Чувство стыда не давало расслабиться и понять. Не давало ощутить полностью всколыхнувшуюся силу и прижать ее к ногтю.

«Ты должна собраться, Жулька! От этого зависит твоя жизнь!».

Нет, лицо всё так же блестит золотом, а искры и ободки играют на шее. Слепят.

«Ты должна собраться, Джульетта! Пусть не ради себя. Ради сына! Он заслужил получить здоровую и сильную мать! Куда барессу без тебя? Он не выживет.»

Стоило мне подумать о Тёмке, как в душе что-то шевельнулось. Я разорвала зрительный контакт себя с собой и повернулась.

Фуф, сын спит. Сладко и крепко. И не слышит. Какое счастье, что он не видит этого золотого безобразия.

Дети простодушны и открыты.

Скрыть от барсов свое открытие он не сможет. Проговорится сто процентов, что у мамы «золотая» кожа. А там, барсы сами всё поймут.

«Нельзя, чтобы Темка меня увидел» - подумала я.

Зажмурилась и сжав кулаки, что было силы, приказала себе собраться, подобрать кошачью сущность. Снова стать человеком.

«Не светить. Не высовываться. Не пугать» - вот, что думала я в этот момент, и что приказывала своему телу.

- Получилось, - одобрительно сказал Эрик, - Ты хорошая кошка. Жаль, что…

Он не договорил. Замолчал.

А я… так сильно сжала свое тело, так сильно напряглась, что расслабиться и открыть глаза получилось только спустя две секунды.

За это время призраки истаяли.

Рассветное время кончилось. Та тонкая нить, что позволяла соединить мир живых и умерших, исчезла.

Расстроилась я сильно. Ведь я не успела спросила, что он имел в виду. Почему ему меня жаль? Призраки умеют читать будущее, и он что-то знает?..

«Не стоит паниковать раньше времени!» - мысленно сказала себе я и принялась переодеваться.

Тёмка спал. По нашему графику и вчерашнему пробуждению, он должен был проспать еще час –полтора.

Самое время наведаться к Лейнору и убедиться, что с ним всё хорошо, а наш план – действителен.

Накрыв сына, я на цыпочках вышла за дверь.

12. Глава 12

Лейнор открыл сразу, будто всё это время прождал меня под дверью.

На нем была черная футболка с леопардом и удлиненные шорты. Взлохмаченные волосы торчали наэлектризованными в разные стороны и создавали образ полусумасшедшего фрика.