– Я что-то не то сказала? – спрашиваю напряженно.

Однако волчара только всматривается, будто пытаясь разгадать загадку или вычислить всех моих мозговых тараканов по именам. Но нет их, выселила давно!

– Много чего не то. Особенно то не то, что ты вообще меня не помнишь.

– Так! – Рявкает вдруг мама, – Расслабься, Лис. Твои воспоминания рассеиваются, оставляя лишь теплую густую пустоту.

– Что?! Нет! Почему так резко?!

Я усиленно всматриваюсь в лицо этого оборотня, рассыпающееся песчинками. Напряженный взгляд, полный укора и откровенная досада на губах.

Мама начинает работу над внутренними конфликтами, отрабатывает неверные убеждения, а к завершению сеанса я чувствую себя так легко, как никогда прежде.

Ну и подумаешь волки! Что я волков не видела, что ли? Да, другая система работы, но опыт приходит во время практики, поэтому полученные знания, мы будем применять там, где волчары примеряют силу.

Да и вообще, разве я успела выяснить, зачем понадобилась Убою? Вот и говорю, что нет.

Выдыхаю через улыбку, открываю глаза и смотрю на магфон с изображением уставшей матери. Вообще-то все прошло отлично, я больше не чувствую стыда, не чувствую страха и неопределенности. Жизнь нам дана одна, и её нужно жить даже если случился апокалипсис.

– Все прекрасно, Лис, – выдыхает мама. – Теперь хорошо выспись, а завтра начинай изучать новый мир.

Вот только она даже не улыбнулась, как делала это обычно. На лбу залегли хмурые складки, а взгляд задумчивый и колючий.

– Ты мне врешь, – говорю прямо.

Она снова выдыхает, чуть прикрывает глаза и качает головой, выдавая свои волнения.

– Мы слегка коснулись того блока памяти, который бережет твою психику. Кем бы ни был тот оборотень, ты должна держаться от него подальше.

12. 13

Меня поставили в конце, как самую мелкую. Возможно, хотели спрятать, а может быть так действительно положено. Мне трудно судить, потому что волчары все, как на подбор одного роста, и я среди них чувствовую себя букашкой.

Сначала выходит командир полка. Мужчина в возрасте рассказывает кадетам о том, как важен сегодняшний день, о том что практика в Вайдовском отделении полиции – это заслуга, которую каждый из нас добился путём упорной учёбы. О том, что пройдёт ещё пара месяцев и мы станем полноценными агентами убойного отдела. И о том, что быть агентом убоя, как называли его местные, – это почётно в нашем государстве.

Ну да. С этим утверждением не поспоришь, ведь после проникновения халацевтов в наш мир, беспочвенные на первый взгляд убийства, стали почти обыденным событием. Жителей Хлаккатерры пытаются истребить уже лет двадцать, но внутренние структуры, такие как Убой, не позволяют добиться ощутимых результатов.

И, честно говоря, мой ум, хитрость и сообразительность нужно использовать в другом направлении, поскольку анализ и планирование проводятся, как контрмера в противостоянии халацевтам. Они нападают всегда. Почти каждый день. Задача, таких, как я – предугадать, вычислить и дать задачу на планирование нанесения превентивного удара, туда откуда эти твари ещё лет десять не будут вылезать.

И я совершенно не понимаю, зачем я здесь. Ну зачем?

В Убойном я бесполезна. Агенты добывают улики, показания, ходят на задержания халацевтов, сопровождают работу детективов от начала и до конца следствия. Они, как собаки, которые обязаны что-то вечно вынюхивать.

А я – лиса! Лисам не место среди услужливой воспитанной скотины!

Командир полка заканчивает пафосную речь и уходит от микрофона, уступая место командиру нашего батальона. Тот выдает несколько общих фраз и представляет нам весь командирский состав, который необходимо знать в морду лица.