«Здравствуй, мама…» – читаю я начало. Диана ещё сильнее мертвеет лицом, бледные губы вздрагивают и едва-едва приоткрываются при словах:

– Я это не писала.

Мы растерянно смотрим друг на друга и, словно набрав воздуха, читаем дальше.

Здравствуй, мама…

(Первый абзац перечёркнут множеством линий и нечитаем)

Как Зина? Как Максим?

Хотела бы я сказать, что в своих беспокойных снах вижу этот город. Его туманные улицы. Вас, каких-то немых, застывших во времени. Отца. Но это не будет правдой. Никто мне не снится. Ни вы, ни… (окончание фразы зачёркнуто).

Я обещала себе, что вы обо мне никогда больше не услышите, и всё-таки не сдержала собственного обещания. Радуйся! Или злись, это ты лучше умеешь.

Забавно. Это не первый, даже не второй и не третий раз, когда я собираюсь позвонить вам или написать, или приехать к нашему дому, чтобы позвонить в дверь и плюнуть в твоё постылое лицо, но раньше я себя как-то сдерживала. Я до… (зачёркнуты слова) останавливала себя. Сочиняла письмо, кидала в мусорку. Рвала билет на вокзале, набирала наш номер и меняла последнюю цифру. Забывала наш номер. Писала его на бумажке и выкидывала. Учила вновь и вновь забывала, и снова швыряла в мусор все эти билеты, письма и номера.

Я мастерски научилась себя обманывать, чтобы больше не видеть тебя и не слышать.

И знаешь что? Может быть, и в этот раз получится так же, и ты никогда не получишь это письмо. Даже не узнаешь, что я тебе писала.

Ты, наверное, думала, что я уже сдохла, как ты и желала? Вот тебе моя первая месть: я всего лишь уехала к лимонным деревьям и… (зачёркнуто). Да, я уехала с ним. Да, специально. Да, тебе назло. От тебя, от этого города, где каждый сантиметр пропитался тобой. Думаешь, я пожалела? Нет, не дождёшься. Хотя и презираю себя за то, что становлюсь такой же, как ты.

Да, да, да, у меня тоже есть дочь, которую я не переношу, но… (несколько слов зачёркнуто). Впрочем, уже неважно. Я всю жизнь стараюсь найти в себе хоть что-то, каплю приязни к ней, но не могу. Ничего не напоминает?

Вот тебе моя вторая месть: ты её никогда не узнаешь.

Да, да, я не люблю свою дочь, я мерзкий, ужасный человек. Как ты. Червивое яблоко от червивой яблони, знаешь ли. Иногда я надеялась, что детей перепутали в роддоме и в мои руки угодил чужой ребёнок. Это бы многое объяснило.