В норе становилось все холоднее. Я проверила свои вещи, кучей валявшийся у самого выхода. Надеть их было невозможно, и развесить, чтобы они высохли, было негде. А в одном белье я далеко не уйду. Но, все же, я выползла из норы, чтобы проверить, что творится в лесу. Может быть, за пару часов погода настолько изменилось, что снег прошел без следа, засияло солнце, и температура поднялась, хотя бы на двадцать градусов. Но начало весны внезапно летом не сменилось, снег падал с неба ещё сильнее, ветер только окреп и, вообще, мысль о побеге из норы я откинула окончательно.

Без волка нора остывала намного быстрее, чем мне хотелось. А на мне не было шерсти, мое тело теряло тепло. Зубы мои снова начали отстукивать что-то печальное. Вначале я обдумывала варианты вернуться в поселение: только идти до него нужно было не меньше километра. И если, чисто теоретически, дорогу я могла бы найти, то в мокрой одежде по холоду я бы не дошла до дома. Была, конечно, надежда, что меня уже ищут, и я наткнусь в лесу на знакомых. Но мне придется сдать Черновановым моего волка, а этого я делать не хотела. Он мне понравился, хоть и был странным и неразговорчивым.

А потом от холода у мене даже думать не получалось. Я только мысленно просила волка вернуться. Пусть возвращается голым, без одежды для нас обоих, с ним, все равно, было как-то теплее.

Вернулся волк ближе к вечеру, когда я уже начала на него злиться. И вернувшись, он не вошёл в нору, а стоял снаружи и рычал. Пришлось мне выползать под открытое небо.

Я ожидала увидеть перед собой зверя, а стоял все также голый человек и обеими руками указывал мне на ворох одежды, брошенный на землю. В первый момент я не поверила, что он принес одежду, но первая поднятая мной с земли вещь оказалась утепленными штанами. Я сразу натянула их на себя. А потом подняла самую яркую красную тряпку из кучи, и она оказалась вязаным свитером. Я без раздумий надела и его.

Волк продолжал с интересом наблюдать, как я копаюсь в вещах и надеваю принесенную им обувь, пуховик, шапку и шарф.

Потом я взяла сверху черную мужскую водолазку и джинсовые брюки и протянула их волку:

- На, одевайся, - сказала я волку. Он взял из моей руки одежду, но так и стоял, сжимая вещи в кулаке.

- Это... надо... надеть, - разделяя каждое слово, произнесла я. И даже показала, как ему это нужно делать.

Сейчас, надев одежду, я чувствовала себя намного увереннее и была настроена помочь и волку. Только он не понимал, чего я от него хочу. Выводы у меня напрашивались сразу: либо ему нравилось разгуливать голым в мороз, либо он был пришлым из другой страны и не понимал ни моих слов, ни жестов, либо... его хорошенько огрели по голове, и он просто ничего не понимал.

Я взяла у волка водолазку и жестами попросила его наклониться. Когда он неуверенно меня послушал, я начала его одевать. Помогла ему просунуть голову и руки в теплую одежду, а потом натянула водолазку на его тело.

- Со штанами сам справишься? - Стараясь не смотреть на все ещё оголённые части его тела, спросила я волка. А потом, не дождавшись от него никакой реакции, я забрала и его штаны и показала, как он должен просунуть нору в штанину. Справился он со своей задачей только после того, как упал на землю, прямо на ворох одежды. Но я волка все равно похвалила и, собрав все остальные вещи, вернулась в нору. И волк сразу последовал за мной.

Оказавшись с ним снова в темном замкнутом пространстве, я прижалась спиной к одной из стен, чтобы немного полежать и подумать о своих действиях на завтра.