– Ты можешь рассказывать эту выдумку вот им. – Он коротко кивнул в сторону гуляющих дружинников. – А я знаю, за что и как был наказан Ват. Сейчас ты говоришь, что твой сын возьмет власть, только если он будет ее достоин. Но Святополку только двадцать лет, я посмотрю, как ты заговоришь и что ты... сделаешь, когда поймешь, что у него в стае есть достойные соперники!

Князь в ярости скрипнул зубами и резким движением снова наполнил свой кубок, расплескав вино по скатерти.

– Но это не самое страшное... – медленно, словно бы устало произнес Ратмир и, посмотрев в испуганные глаза княгини, неожиданно спросил: – На сколько, сестрица, увеличилось в Крае количество извергов, ну хотя бы за те годы, которые я отсутствовал?

Княгиня явно растерялась и неуверенно пробормотала:

– Так кто же их будет считать?

– Да, их никто не считает, – с горечью согласился Ратмир. – А стоило бы...

– Зачем? – удивленно переспросила Рогда, а Всеслав, оскалясь в кривой усмешке, зло пробормотал:

– Это еще одна умная догадка моего ученого братца! Он, видишь ли, считает, что изверги могут нам угрожать.

– Да чем же?! – изумленно воскликнула княгиня.

И снова Ратмир задал неожиданный вопрос:

– У тебя сколько детей, княгиня?

– Ты же знаешь, двое, – недоуменно ответила Рогда.

– А сколько в стае еще семей, где было бы двое ребятишек?

Княгиня посмотрела на мужа и чуть пожала плечами:

– Да... вроде бы больше нет таких...

– А вообще, сколько в стае детей?

Княгиня на секунду задумалась, а потом уверенно ответила:

– Двадцать один.

– Ты, Всеслав, гордишься тем, что сейчас в замке пируют почти шестьсот человек... – обратился Ратмир к вожаку стаи. – И вот у этих шестисот человек всего двадцать один ребенок!

– Рогда говорит только о... многоликих!.. – вскинулся уже порядком захмелевший князь. – А маленьких полуизвергов наберется не меньше тысячи!

– А вы полуизвергов принимаете в стаю? – с интересом переспросил Ратмир.

– Редко... – нехотя ответил вожак. – Это роняет престиж стаи!

– Но ты же знаешь, – вмешалась в разговор княгиня, – родить многоликого очень тяжело! Женщине приходится девять месяцев существовать, повернувшись к Миру только одной гранью, а это далеко не каждой по силам!

– Правильно, – кивнул Ратмир, – редкая женщина выдерживает весь срок беременности, потому-то твой случай – двое детей – уникален! А к своим детям от извергинь люди относятся с... презрением!

Он посмотрел по очереди на обоих супругов и огорченно покачал головой:

– Вы вот сказали, что не знаете, сколько в Крае извергов, так я вам скажу. Судя по величине города, их не менее десяти тысяч... Я говорю только о взрослых извергах! Это значит, что княжеский замок окружает, по меньшей мере, четыре с половиной тысячи семей, в каждой из которых от семи до десяти ребятишек!

– Зато изверги живут, в лучшем случае, семьдесят лет, а многоликие в худшем – двести! Да и что могут изверги сделать многоликому? – Князь пьяно расхохотался, и Рогда с тревогой посмотрела на мужа.

– Они уже делают... – спокойно ответил Ратмир. – Посмотрите, вы сами себя называете именем, данным нам извергами – многоликие! А ведь у нас есть и собственные названия для своего рода – люди, первые! Мы не говорим «многоличье» мы говорим – «многогранье», но вы пользуетесь прозвищем, придуманным извергами, и этим, сами того не замечая, уже ставите их на один уровень с собой!

– Как это? – снова удивилась княгиня. – С чего ты это взял?!

– По логике их речи мы – многоликие, они – изверги... Но и те, и другие – люди... человеки! Во всяком случае, изверги считают именно так! И вы, принимая их... терминологию, поддерживаете эту их уверенность!