2. Глава 2

Я ощущала себя крохотной песчинкой в огромном, пугающем ничто. Бесконечный полет, нет ни начала, ни конца, лишь черная пустота. Постепенно все изменилось. То тут, то там вспыхивали и гасли огоньки, большие и малые, тусклые и яркие. Они двигались, образуя неясные образы и фигуры. Внезапно прямо передо мной возникла сияющая фигура прекрасной женщины, она подавляла своей мощью, заставляя сбиться с неведомого курса и попятиться назад. Незнакомка просто смотрела на меня, словно оценивала, не говоря ни слова. А потом, словно решив что-то для себя, развела руки в стороны:

– Добро пожаловать домой, дитя, – произнесла ласково, и я с невероятной скоростью полетела вниз.

Зажмурившись от страха (ну сколько раз можно умирать), больно приземлилась на что-то жесткое.

– Приветствую тебя в Талларии в землях полуночных волков, избранная! – сочным, раскатистым голосом произнес кто-то.

Какая еще Таллария? Да и причем тут волки? Может я не умерла под колесами автомобиля, а лежу сейчас в какой-нибудь больнице в коме? И эти вот серые стены и странные письмена под ногами – бред моей воспаленной фантазии? «Все правда», – тихо раздалось в голове. Ну вот, еще и голоса слышу. Точно, лекарствами обкололи! Какой, однако, мрачный у меня бред! Нет бы единороги какие-нибудь белые, крохотные феечки с крылышками! Да даже красавцы-эльфы с заостренными ушками! У меня же все как обычно: простой камень мрачного подземелья, огромные чаши с живым огнем, освещающим жуткий круг, в центре которого сижу я. Два весьма странных мужика, и смотрят так неприятно: один, словно на букашку, посмевшую осквернить высочайший взор, а второй сочувственно так, как на умирающую.

– Она что, немая? – брезгливо морщась, спросил первый.

– Вовсе нет, – буркнула, кряхтя поднимаясь с пола. Приземление вышло весьма жестким.

– Обычная человечка? – повышая голос, выплюнул мужчина.

– Да что за тон? – не выдержав, возмутилась. – Человечка! Слово-то какое! Вы что, фэнтезийных романов перечитали? А сами тогда кто? Человечек?

– Умоляю, не злите князя! – тихо просил второй. Скажите пожалуйста, князя! Князя тьмы, что ли?

– Ваш князь для начала мог бы прикупить себе хороших манер или казна совсем пуста? – никогда и никому не прощала собственного унижения. Да и бред этот мой! Что хочу, то и делаю.

– Как смеешь ты обращаться подобным образом к полуночному повелителю! – взревел первый. Он, кстати, был моложе.

– Так Вы не представились. Воспитанные люди сначала представляются, а потом уж чего-то требуют, – поучительно выдала я.

– Люди? – натурально зарычал он, оскалившись, темно-серые глаза сверкнули, совсем как ночью у животных. – Я не человек, в отличие от тебя! – что-то мне все меньше и меньше нравятся мои видения.

– А кто? – тихонько спросила, уставившись на мощную фигуру.

– Мы – двуликие, клан полуночных волков. Перед тобой правитель этих земель – князь Торвуд Романо, – подобострастно произнес второй, тот, что старше.

– Волки, значит, – недоверчиво повторила и прищурилась, внимательно разглядывая местного властителя.

Что сказать? Хорош! Если бы не высокомерное выражение лица и холодный взгляд, вообще просто душка! Длинные ноги в кожаных штанах и тяжелых ботинках, тончайшая белая рубашка с широкими рукавами и довольно глубоким вырезом открывала вид на литые пластины грудных мышц, широкие плечи, узкая талия. Не мужчина – а мечта, причем ровно по шею. Вот голова подкачала. Даже удивительно, как мимика может испортить любое, даже самое гармоничное и привлекательное лицо. И ничто уже не спасало: ни длинные блестящие волосы цвета воронова крыла, собранные в низкий хвост, ни высокий ровный лоб, ни острые, выразительные скулы, переходящие в волевой подбородок, ни идеальная золотистая кожа с легкой, мужественной щетиной на щеках, ни даже глаза, интересные, глубокого серого цвета с занимательными искорками, словно отражение сияющих звезд. Вот губы подкачали. Слишком тонкие, да еще и поджатые от злости. Не к месту подумалось: прикрой, так сказать, верхнюю часть, и получится красавец-мужчина. Внезапно стало так смешно, прямо представила этого альфа-самца на кровати с укрытой головой. Не сдержавшись, хихикнула и тут же замерла под острым, как бритва, ненавидящим взглядом.