- Нет там плохих детей. Есть плохие взрослые, запершие их там, - Лера крепко обняла ее. – Но тебя я запереть не позволю. Прости, я сейчас еще кое-кому позвоню, ладно?

- Кому?

- Папе.

- Но папа в комнате. Играет на гитаре.

Да. Оттуда вновь доносится бой. Может, Артем хотел заглушить разговор Леры от Тани.

Но не помогло.

- Не этому папе. – Лера вздохнула. – Нашему родному папе, Таня. Боюсь, у нас нет другого выхода.

- Я не хочу к тому папе! – Таня его даже не помнит. Но подсознательно не любит и боится.

Еще бы понять, почему. Сестренке было два года, когда родители развелись.

- Это ненадолго.

И он еще ни на что не согласился.

[1] Лариса Бочарова

2. Глава вторая

Глава вторая.

1

- Привет, папа.

- У тебя долго? – голос отца – устал и раздражен.

- Нет, коротко. Пап, у нас беда. Нужна твоя помощь.

- Куда ты вляпалась?

Прозвучало так, будто Лера – не почти круглая отличница, а хулиганка со стажем. А то еще и с условным сроком. А уж с учета в детской комнате-то точно не снимали лет пять.

- Мы не виноваты. У нас был сбор реконструкторов.

- Лучше бы ты занялась бальными танцами, как Таня.

Кто ему вообще рассказал про бальные танцы? Таня увлеклась ими уже после смерти мамы. А представить, как перезваниваются папаша и Артем, можно только в бреду.

Наверное, и Станислав Федорович сотню раз уже пожалел, что когда-то принял руководство клубом «Драккар». Или что решил подготовить красочное выступление к пятому октября – дню основания Серореченска.

- Лучше. Но я - уже реконструктор. У нас была Гражданская война в США, мы все переоделись в американскую форму середины девятнадцатого века. Я – за янки...

- Русскую историю отыграть было нельзя?

- Великую Отечественную, что ли? Чтобы нас там отловили и загребли в форме армии Вермахта?

- Лерка, ты несешь бред! – раздраженно бросил отец. – Будь всё так, там бы разобрались. Дыма без огня не бывает. Значит, ты просто сейчас врешь. Темнишь вместе со своим руководством.

- Ладно, пап. Таня точно ни при чём, согласен? Если Артема лишат права опеки, то мне всё еще семнадцать, если помнишь.

Лерка умолчала, что восемнадцать стукнет уже через полтора месяца. Всё равно папа точно возраст ни ее, ни Тани не помнит. Лучше его заранее так не обнадеживать. А то решит, что и вмешиваться смысла нет.

- Ты его по имени зовешь? Лера, мне это совсем не нравится. Я смотрю телевизор каждый день. Что у вас там?

- Ты предпочитаешь, чтобы я его звала папой?

Лерка притормозила, мысленно хватая себя за язык. Заткнись, дура! Нашла время бодаться.

- Папа, Таня ни в чём не виновата. Мне ее еще не отдадут, а у Артема заберут.

- Бабке позвони, - отец явно готов послать назойливую дочь подальше. – Ей там заняться нечем, кроме сериалов и скандалов.

- Уже звонила. Она не возьмет.

- Ты ей нахамила, небось?

Лера вздохнула. Внуки могут не нравиться бабушкам. Для этого вовсе не обязательно что-то делать.

Но в подобное никто не верит. Потому что так проще. Потому что легче и удобнее жить в мире, где любая жертва во всём виновата сама. Не туда пошла. Не то надела. Не там репетировала. Не тому попалась на глаза. Не сумела стать достойной любви собственной бабушки. Ату ее!

Лера и так в курсе, что в ней для родни обаяния – как в тухлой рыбе. Если не меньше.

Паршиво только, что их тут двое таких – Лера и Артем. Везучие, слов просто нет. А третьего, невиноватого и обаятельного любимца капризной Фортуны, с ними нет.

Не считая...

- Папа, дело не во мне. Ей не нравится сама Таня. Потому что она похожа на тебя, а не на маму, - нагло соврала Лера. – Просто копия.