- Итан... я не говорю тебе «нет», - я удерживаю его взгляд, полный ожидания, и набираю в легкие воздух и всю свою смелость, чтобы закончить сложную фразу: - Но и «да» сказать сегодня тоже не могу. 
Глаза Итана меркнут, заволакиваясь пасмурностью, и он опускает руку, с силой сжимая в ладони коробку. 
- Не злись, - произношу одними губами. - Просто сегодня не подходящий день.
Годы противостояния гнету отца играют мне на руку: у меня есть опыт говорить «нет». Правда, до этого дня ни разу не было так сложно, ведь сейчас по ту сторону весов боль Итана.
Я поворачиваюсь к застывшим родителям и посылаю извиняющуюся улыбку Глории.
- Простите, вы, наверное, не этого ожидали… И уверяю, что у вас совершенно нет поводов для беспокойства. У нас с Итаном все прекрасно. Нам просто необходимо обсудить произошедшее наедине. 
Мама нервно сдвигает и раздвигает губы в попытке не уронить с лица улыбку, но с треском проваливается: ее рот начинает дрожать, и она быстро опускает ресницы, пряча слезы. Отец выглядит возмущенным, однако не говорит ни слова. В глазах сестры я вижу тень гордости и тонны поддержки, отчего становится немного легче. По крайней мере, не каждый присутствующий в этом помпезном помещении меня осуждает. 
Когда же я встречаюсь взглядом с Глорией, то столбенею от неприкрытой злобы в ее лице: в уголках тонких губ собрались морщины, прищуренные глаза испепеляют меня яростью. Очевидно, ее самомнению нелегко справиться с тем, что я отвергла предложение руки и сердца от ее сына. В любом случае, ей придется смириться, потому что брак - лишь наше с Итаном дело.
- Ну раз уж мы все здесь собрались, - с деланной легкостью в голосе обвожу глазами скисшие лица сидящих, - не будем терять такую прекрасную возможность познакомиться семьями и вкусно поужинать. Не знаю, как вы, а лично я очень голодна.
Нащупав за спиной руку Итана, я тяну его к столу. Чувствую, этот ужин мне придется вытаскивать на собственных плечах.

**********

- Ты понимаешь, что выставила меня идиотом, Рика? - отец отводит меня в сторону после того, как провальные посиделки с семьей окончены. - Я дал свое согласие на ваш союз, а что выкидывает моя младшая дочь? Говорит, что ей нужно время подумать.
- И в чем проблема, пап? Теперь я знаю, что ты одобряешь наш с Итаном брак, а дальнейшее решение принимать уже мне, разве нет?
Должность мэра, занимаемая отцом более пяти лет, наложила отпечаток властности на его характер: Джулиус Таунсенд считает, что его решения являются окончательными и обжалованию не подлежат. Между собой мы с Дженни зовем это профессиональной деформацией.
- Тебе пора бы подумать о детях, Рика, - более спокойно говорит отец. - От Дженни я уже ничего не жду, но ты... - его голос становится на полтона выше. - Ты же всегда была умной девочкой. И Итан давно хочет детей.
Вот так сюрприз, ведь мы с Итаном ни разу не затрагивали тему деторождения. С первых дней наших отношений я начала принимать противозачаточные и не собиралась отказываться от них еще минимум пару лет. К тому же я только что получила работу в одном из лучших госпиталей Нью-Йорка и просто не могу, нет... не хочу отказываться от нее, потому что Итан вдруг решил, что ему срочно необходимы дети. Такое решение должны принимать двое.
- Все будет в порядке, пап, - наклонившись, целую гладко выбритую щеку, - мы с Итаном сами во всем разберемся. Обещаю, когда-нибудь ты обязательно станешь дедушкой.
Я обнимаю на прощание маму и сестру и собираюсь духом, чтобы попрощаться с Глорией, которая провела остаток вечера, не снимая с лица выражения глубокой оскорбленности, однако она, кажется, не собирается нас покидать.