Девушка убежала, а я полезла в сумку, в которую матушка Василина сложила настойки, чтобы у меня были готовые на первое время. Я четко помнила, что у нее был настой и притирка от гнойников. Вдруг девушке поможет.

– Ты там что шаришь, кожаная? – я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Может, хватит меня пугать? – строго посмотрела на кота, потом по сторонам. А то, может, хозяйская дочка уже бежит обратно. И ей лучше моих попутчиков не видеть.

– Ага, тебе если о себе не напоминать, ты и покормить забудешь, – возмутился кот и заглянул в миску. Он со скоростью света похватал картошку и мясо с овощами и довольный, вылизал миску, а затем и лапы.

– Где малышка? – испуганно посмотрела туда, откуда пришел Кеша.

– В безопасности, не дрейфь. Так что ты ищешь? – котяра деловито сунул мордочку в рюкзак.

– У девушки, что нам помогает, все лицо в язвах и гнойниках. Вот хотела настойку и притирку ей дать. Вдруг поможет, – объяснила я все коту.

– Так у нее ж не болезнь, – вдруг авторитетно ответил Кеша.

– А что? – я даже опешила от такой заявочки.

– Как что? – и кеша с тоской посмотрел на пустую миску. – А поесть больше нету, да?

– Сейчас она еще принесет. Ну ты и бездонный желудок! – поворчала на кота. – Так что там ты говорил про лицо девушки? В смысле, это не болезнь?

– Это ей заговор сделали. Видать, кому-то не нужно, чтобы у девушки было чистое личико, – ответил пушистый.

– В смысле? Объясни ты толком! – мы одновременно с котом обернулись на звук шагов.

– Такой заговор кто-то из близких родственников может сделать, – кот быстро шмыгнул на балку и притих, сверху наблюдая за тем, как девушка принесла еще одну миску похлебки и ароматный кусок пирога.

– Вы меня простите, я хотела еще кувшин молока принести. Но батюшка заметил, и смогла только это ухватить, – девушка отдала мне миску и пирог, а я переваривала последние слова Кеши.

– А ты батюшке помогаешь, да? – видно было, что девушке хочется поболтать, поэтому она уселась и с радостью начала рассказ.

– Да, я одна у него осталась. Матушка в родах умерла, вот и живем мы с ним вдвоем. Я как помладше была, так у меня этого на лице-то не было. Вот он переживал сильно, что замуж выскочу и забуду про него, и таверну брошу, а ему ее одному не потянуть, – щебетала девушка. – А как у меня эта зараза появилась, так он и успокоился, – грустно добавила собеседница.

– Спасибо тебе, я утром заплачу. Сколько я должна? – я бросила беглый взгляд на кота, который зыркал на нас из-под крыши сеновала.

– Да что вы. Ничего не надо, – улыбнулась девушка и, смутившись, схватила вылизанную Кешей миску и выскочила из сарая.

– А я тебе что говорил? Это папашка порчу на нее навел. Поди, заставил умыться заговоренной водой. Вот теперь девка и мучается. Зато ему спокойно. Кто ж на такое пугало посмотрит-то? – Кеша ткнулся мордочкой в миску с похлебкой.

– Ты свою порцию съел, зови малышку, – отпихнула я кота от миски, но он все равно ухватил жирный кусок мяса, и утащил в сторону.

– Неблагодарная ты, – пытаясь прожевать и проглотить кусок не по размеру, проворчал кот.

– Ты мне скажи, мы сможем ей помочь? – задала тревожащий меня вопрос вслед коту.

– Мы – нет, а вот ты – да, – ответил Кеша. – Забыла? Теперь у тебя сила матушки Василины, – пояснил кот и скрылся в двери.

Я хотела еще что-то спросить, но не стала. Вернется и все расспрошу поподробнее. Прошло пять минут, десять, а Кеши все нет, и я начала волноваться. Куда они пропали вместе с малышкой? Она же совсем ребенок. Не дай бог, случилось что-то. От этого кота можно ожидать все что угодно. Я, обеспокоенная и заведенная собственными плохими мыслями, вышла на улицу, собираясь пойти поискать этого обалдуя мохнатого.