Я не успела ничего сказать, как к нам подбежала матушка Василина. Она перехватила мою ношу и с легкостью понесла ее к столу, что был на веранде. Я с удивлением проводила пожилую женщину взглядом. Откуда у нее силы берутся? Кажется, что она себя еле на ногах носит, а сейчас с легкостью подхватила малыша-волчонка и понесла на руках.

Она бережно уложила его на столе и принялась осматривать.

– Таша, ты где ее нашла? – обратилась ко мне женщина.

– В овраге, когда руки мыть пошла. Малыш за поваленным деревом лежал и скулил. Я думала, это волчонок, а Кеша сказал, что оборотень, – я подошла к столу и погладила по изможденной мордочке. – Малыш совсем плох.

– Да. Это совсем молоденькая девочка-оборотень, и она очень долго в звериной форме, потому и не может в человека превратиться, – матушка принесла воду и тряпицы, и мы стерли с шерсти малышки грязь. – Сможешь ее вылечить? – вдруг обратилась ко мне старушка. – Потому что если не сможешь, то лучше бы ты ее оставила там.

– Почему? – я опешила от слов женщины. Как можно было оставить малышку в овраге?

– Потому что ее точно уже ищут, и скоро бы дошла очередь и до этих мест. И ее бы нашли, пусть и мертвой, но не у меня в избе. А так они выследят ее по запаху и придут сюда. А здесь уж оборотням будет все равно, что она погибла не по нашей вине, – объяснила матушка Василина, а у меня мурашки по коже побежали. О таком и не подумала. Подставила, конечно, свою добродетельницу. Но если малышка выживет, то, значит, ничего и не подставила. А значит, мне надо сделать так, чтобы она выжила. Мозг активизировал работу с удвоенной силой. На второй план ушли усталость и горящие огнем ладони, а были мысли лишь о маленькой девочке-оборотне.

– Говори, что тебе нужно, а то, поди, в травах не сильна, – предложила старушка, и я благодарно кивнула.

– Мне нужно обезболивающее, чтобы она от болевого шока не умерла, когда я буду складывать ей лапу. А еще надо обработать руки чем-то обеззараживающим, – попросила я старушку. Она мгновение спустя принесла какую-то настойку и залила малышке в рот, отчего она жалобно заскулила.

– Потерпи, милая, потерпи, – попыталась я утешить свою пациентку.

– Когда она подействует? – я тщательно отмывала руки и хотела уже их обработать водкой, что принесла матушка, но та увидела мои ладони и зло зыркнула на Кешу.

– Ты для чего был с Ташей отправлен? Ты вообще хоть что-то можешь сделать нормально? Что у тебя за характер? Не надо было мне тебя с той дворцовой помойки забирать! – Матушка Василина схватила полотенце и пустилась за Кешей, а тот лишь пытался скрыться. Пара ударов все равно пришлась по пушистой жопке, а я не могла сдержать улыбку. Вот она, вселенская справедливость.

– Она сама-мяуу начала рвать все подряд руками, – пытался оправдаться котяра.

– А ты что делал? Я тебе что сказала? Глаз с нее не спускать! – шумела старушка.

– Я и не спускал. Мешать ей делать глупости – команды не было, – возражал котяра, вскочив на крышу веранды. Так как до него было не дотянуться, то матушка успокоилась и перестала пытаться достать кота полотенцем.

– Я сейчас принесу мазь, пока ты обработаешь руки, и настойка подействует, – старушка скрылась в избе и вышла со склянкой. Она сама обработала мне руки, и боль сразу же утихла. Только мазь желтого цвета прикасалась к коже рук, как сразу жжение исчезало.

– Спасибо, все прошло, – я поблагодарила женщину. – Я думала, у оборотней высокая регенерация, – вспомнила я, что за вопрос мучил меня, когда нашла малышку.

– Да, но эта девочка еще совсем кроха и не умеет запускать эти процессы в организме. Чтобы запустить этот процесс, нужна концентрация. Она сама по себе не работает, этому надо учиться, – объяснила мне старушка, а я удивленно хмыкнула. Ничего себе, как все мудрено. – Ну что, можно приступать. Настойка подействовала. Я еще вот укрепляющую принесла, только это все для людей, – уточнила матушка Василина, а я кивнула. Думаю, в случае с оборотнем не имеет слишком большой разницы: для человека или волка эта настойка.