– Действительно, – Али спрятала обе руки за спину, украдкой потёрла пальцы о чёрную ткань платья.

– Не представляю, каково вам почти постоянно жить в мире, где этих людишек что клопов в дрянном тюфяке.

– Привычка.

– К подобным вещам не следует привыкать, моя дражайшая Алионор, – наставительно возразил Мишель. – Тем более вы волчица, у вас должна быть своя стая.

– Мне нравится быть волком… волчицей-одиночкой.

– Это неправильно.

– И у меня есть стая.

– Разве?

– Есть родители, старший брат и мои подруги. Эжени, Арнетти, Юлисса – вот моя стая.

– При всём моём уважении к пресветлой княгине и вашим друзьям, ни одна из них не является волком-оборотнем, – во взгляде Мишеля отразился откровенный налёт снисходительности, мягкой, ласковой, с какой втолковывают прописные истины маленькому несмышлёному ребёнку. – Каждая из названных вами прекрасных дам – представитель другого вида, в том числе человеческой породы. Это не считается.

– Полагаю, господин Сеймур, вы не хуже меня знаете, что в мире людей волки-оборотни редко собираются в стаи.

– Что чрезвычайно прискорбно. Оттого не лучше ли, пользуясь возможностью, перебраться на эту сторону на постоянное место жительство? Здесь вы сможете найти стаю, что с радостью примет вас. На территории Светлого княжества их не меньше десятка и любая будет счастлива…

Вкрадчиво зашуршала, отворяясь, дверь, и Али взмолилась богам, волчьим и вообще всем, кто готов прислушаться к просьбам простых смертных, чтобы то был дворецкий с объявлением о подаче ужина. Секунда-другая, и понимание ошибки кольнуло неприятно. Дворецкий Дэсмонда, будучи сам нечеловеческого происхождения, умел передвигаться тихо, фактически бесшумно, однако не настолько, чтобы Али вовсе не слышала и не чуяла близкого его присутствия. Но сейчас лишь запах лакея, открывшего дверь перед гостем, да стук створки возвестили о появлении новоприбывшего. И ещё тишина, накрывшая библиотеку стеклянным колпаком. Нимало не смутившись, Ройс едва заметно кивнул Дэсмонду и сразу направился к столику с хрустальными графинами. Фраком ловец пренебрёг, если таковой у него вообще был, и отдал предпочтение поношенному чёрному сюртуку, по виду которого можно предположить, что пошит он в мире людей в века, когда сия деталь мужского костюма была крепко в ходу. Горлышко графина стукнуло о край стакана, забулькал коричневый напиток, щедро наполняя тару. И ведь специально производит лишний шум, звучащий в тишине особенно громко, вызывающе даже.

Эжени и Дэсмонд переглянулись, затем Эжени адресовала женщинам извиняющуюся улыбку. Мишель, пользуясь тем, что Ройс стоял спиной к собравшимся, осуждающе покачал головой, одарил Али выразительным взором.

Посмотрите, мол, каков хам и грубиян. Ну да что взять с такого, как он.

Налив явно больше, чем требовалось, Ройс залпом осушил половину. Впрочем, Али уже доводилось видеть, как Ройс пьёт, и крепкий алкоголь действовал на него куда слабее, чем на многих. Дэсмонд извинился перед собеседниками и подошёл к ловцу, заговорил тихо.

Подслушивать Али не собиралась.

Честное слово, не собиралась!

Оно само как-то получилось.

– Вышел на след?

– Да.

– И в чём дело?

– Следы оборвались… среди эманаций, остающихся после недавней активации портала. Вероятно, одноразового.

А Ройс времени зря не терял!

– Сбежал, – констатировал Дэсмонд. – Знать бы, далеко ли…

– На ту сторону.

– Уверен?

– Да.

Более Дэсмонд ни о чём не спросил, но молчание его стало… тяжёлым, напряжённым. И непосвящённому в детали оно говорило красноречиво, что дело серьёзнее, что представлялось собеседникам раньше.