Дийне она сразу понравилась. Во-первых, Люсия никого не боялась: ни декана, ни Мойзеса, ни призраков ардиеро, по легенде, до сих пор обретавшихся в замке. Во-вторых, она никогда не стремилась подчеркнуть свою власть и, хотя это было против правил, часто оставляла в буфете что-нибудь вкусненькое для замученных учёбой студентов. Заметив Дийну, явившуюся по требованию доньи Кобры, Люсия сунула ей полную корзину уток, грустно свесивших шеи, и потребовала ощипать их на заднем дворе. В помощь ей отрядили дворового мальчишку по имени Кайо, у которого в замке тоже не было чётко определённых обязанностей. Дийна иногда встречала его то в котельной, то на кухне, но чаще всего – с граблями в саду, где он расчищал дорожки и жёг костры из пальмовых веток.

– Не могу поверить, что другим лаборантам Эль Вьенто тоже приходилось ощипывать птиц, – в сердцах пожаловалась она. Кайо расхохотался:

– Да уж! Видать, донья Кобра в тебе души не чает.

Дийна так рьяно взялась за дело, что вокруг неё заклубилось целое облако перьев. Кайо только посмеивался. У него-то дело спорилось лучше. То ли работа была для него более привычной, то ли ему помогала ловкость. Пальцы у него были проворные, как у воришки.

– Ну, а ты как попал в замок? – спросила Дийна больше из вежливости. Не сидеть же молча.

– Меня сеньор Гарра привёл.

При воспоминании об угрюмом привратнике она невольно поёжилась:

– У него мрачноватый характер, тебе не кажется?

– Это он сейчас такой стал, – ответил мальчишка тоном взрослого человека, умудрённого жизнью. – Что ни спросишь, молчит, как снулая рыба. Раньше-то он повеселее был. Даже учил меня кое-чему: обрезка там, подкормка, то-сё… На кухню к донье Лусии часто заглядывал. А теперь сидит целый день у себя в сторожке и молчит. Будто сглазил кто. Потолстел, серый стал, как кора. Донья Лусия говорит, это всё оттого, что времена настали тяжёлые. Может, он за родню беспокоится.

– А что, у него есть родственники? – подняла голову Дийна и осеклась при виде помрачневшего Кайо. Он смотрел куда-то мимо неё, и в глазах у него вдруг скопилось столько горечи, что у неё по спине пробежал холодок.

Из-под арки заднего двора, где они сидели, был виден уголок сада. По тропе размашистым шагом шёл человек в коричневой мантии, в котором Дийна узнала де Мельгара. «Поди, в Библиотеку торопится, – подумала она с завистью. – Везёт человеку, занят нормальным делом, в отличие от меня».

Непонятно только, отчего Кайо на него так взъелся.

Чтобы вернуть мальчишку в реальность, Дийне пришлось слегка потрясти его за плечо:

– Эй! Ты что?

Он перевёл на неё потемневший взгляд:

– Ты его знаешь?

– Ну да. Он аспирант, живёт во флигеле, а ещё работает в Библиотеке.

– Сволочь он. Первостатейная. Сынок де Мельгара. Такой же мерзавец, как его папаша, даже хуже.

– Он тебя чем-то обидел?

– Обидел?!

Лицо мальчишки вдруг заострилось и стало совсем взрослым.

– Я вообще-то тоже с Сильбандо. Из Коста-Кальмо.

– О! – только и смогла она ответить, не зная, как выразить своё сочувствие.

Коста-Кальмо! Маленький город на юге острова. Три года назад южные провинции Сильбандо восстали против тирании де Мельгара. Граф отправил туда отряд бойцов под командованием генерала Эльканто, известного своей жестокостью. Коста-Кальмо не повезло, что он первым попался им на пути. Этот городок был так мал, что всё его население, слегка потеснившись, уместилось бы на этом дворе. После того как солдаты Эльканто прошли его насквозь, он стал мёртвым городом. Оросительные каналы на милю вокруг покраснели от крови. Не удивительно, что остальные бунтовщики поспешили сдаться.