Была ли это случайность? Нет, она так не думала.

***

Это был очень, очень длинный день. Уже смеркалось, когда Дийна, пошатываясь, вышла из здания колледжа, – в полной уверенности, что её пальцы навсегда свело судорогой, а в голове поселился рой пчёл. Хотелось тишины. Она механически прошла несколько метров по тропе, ведущей к флигелю, но потом передумала и свернула в сад, ориентируясь на звуки ветровой арфы.

Беседка стояла в укромном уголке сада, окружённая вишнями, словно маленький позабытый храм. Её ажурную решётку до самой крыши обвивали плетистые розы. Дийна села на скамью и прикрыла глаза. Над головой мурлыкала арфа, поздние розовые бутоны покачивали соцветиями ей в такт. Мимо пролетела стайка лучернаго, оживив сиреневые сумерки цепочкой ярких огоньков. Вокруг быстро темнело. Терпкий запах мокрых осенних листьев смешивался с еле слышным запахом дыма – кто-то в саду жёг костёр.

Дийне не хотелось никого видеть, особенно вчерашних знакомых из флигеля. С каким лицом она появится перед ними? Королева подсобки! Работница ведра и тряпки! «Поди, меня там уже поджидают, – думала она, растравляя себя этими мыслями. – Чтобы было над кем поржать».

– Вот ты где, – вдруг прозвучало над ухом.

Вздрогнув, она открыла глаза и с неудовольствием обнаружила Дейзи в её модном меховом жакетике, складчатой юбке и шляпке, кокетливо сдвинутой набок. Рядом с Дейзи любой человек обретал лёгкий комплекс неполноценности, а сегодня Дийне этого и так хватило.

– Так и знала, что ты здесь торчишь, – заявила Дезире, усаживаясь напротив. – О чём грустим, о ком тоскуем? Или тебя Гонсалес замучил? Он кого угодно загоняет своими поручениями. Ты на Транкилью-то не равняйся, она двужильная. Ей после доньи Кобры никто не страшен.

– Да ничего, я сейчас приду, – пробормотала Дийна, страстно мечтая снова остаться одной. Кроме прочих достоинств, у Дейзи был взгляд художника. Под прицелом её насмешливых глаз ты невольно чувствовал себя прозрачным.

– Давай, а то Саина жутко бесится, когда мы опаздываем. И у меня нет больше сил выносить голодные стоны Орландо, который сейчас страдает в гостиной. А Альваро прячется у себя. Боится, что я снова начну уговаривать его позировать. – Она засмеялась: – Каждый вечер, когда мы сидим у камина, он нарочно устраивается в самом дальнем углу, чтобы лицо оставалось в тени. Ты вчера не обратила внимания? Кстати, а ты не хотела бы…?

– Нет, – твёрдо ответила Дийна, чтобы сразу пресечь все поползновения на этот счёт. – Нарисуй лучше Орландо, он будет счастлив.

Сказала – и осеклась. Ну кто её тянул за язык? Если между Дейзи и Орландо были какие-то чувства, её это никак не касалось. Девушка, впрочем, не заметила её смущения и только махнула рукой:

– Да у меня есть его портреты, целая пачка. И Саины, и Мартина. Вы с Альваро поинтереснее будете. В нём есть нечто… какая-то двойственность. Он вообще-то сын графа, ты знала?

Это было сказано как бы небрежно, но с явным намерением поразить. Хотя Дийна заметила, что в колледже, да и вообще на Керро, никто не испытывал особого почтения к титулам. Не то что на дальних островах.

– О! – присвистнула она, надеясь, что это прозвучало достаточно потрясённо.

– Будущий правитель острова, да. Это давит. Мы с ним вроде как друзья, но… если встанет выбор между нами и островом, он выберет остров. Понимаешь? Это всё равно что девиз, который раньше выбивали над воротами замка. Ты привыкаешь и, возможно, даже не замечаешь его. Но верность острову тебя в крови.

Дийна кивнула. Она не могла сказать, насколько эта характеристика справедлива для де Мельгара, но Дейзи только что очень точно описала её отца.