Быстро смеркалось, и надежда всё же найти дорогу уж не до тривичей, а хотя бы к становищу княжеского войска, стремительно таяла. Отряд спустился к своему остывшему лагерю. Даже не разбирая вещей, парни уселись на знакомом бревне и понурили головы. Млада же никогда ещё не ощущала себя настолько бесполезной. Все усилия оказались тщетны – и грядущая участь сгинуть здесь в безвестности нагоняла невыносимую тоску. Неужели всё обернётся так глупо?

Сколько они просидели так, в молчании, она не заметила. А костра развести никто не взялся. Знать, кметей уже не пугала новая встреча с морозными змеями. И все как будто ждали, что вот-вот среди деревьев послышится знакомый шелест – там и конец.

Но вместо него неподвижный воздух наполнился слабым ветряным дыханием. Качнулись ветки ольховника и плакучих берёз. Вдалеке пронёсся скрип снега то ли под шагами, то ли под полозьями саней – так и не разберёшь. Да и откуда здесь взяться хоть кому-то?

Но звук этот, наполненный необъяснимой жизнью, услышали все. Кмети вскинули головы, вглядываясь перед собой, Млада даже привстала. И она готова была поклясться, что и правда видит впереди припорошенную повозку, запряжённую серым тяжеловозом. А управлял ей мужик, лица которого не видно было за поднятым до самых ушей воротником тулупа.

 – Эй! – что было мочи крикнула Млада, взмахнув руками. К её голосу присоединились и раскатистые окрики кметей.

Они подобрались и друг за другом бегом кинулись к селянину, который, если замешкаться, скоро уедет – не догонишь. Мужик на громкие возгласы, что наперебой разносились по лесу, никакого внимания не обращал. Его мерин продолжал размеренно и безмятежно трусить по дороге, которой ещё не было видно, и сани неумолимо отдалялись, пока Млада и дружинники, борясь с сугробами и усталостью, изо всех сил бежали им наперерез.

Они едва не кубарем выкатились на широкую, явно хорошо наезженную тропу, а мужик так и пропал за её поворотом. Но тут же, будто в одночасье прорвало незримую плотину безмолвия, с севера прозвучал стук копыт, и к измотанному отряду выехали два всадника. Они натянули поводья, остановились поодаль, пристально разглядывая всех поочерёдно. Млада сделала шаг вперёд, узнав их. Никогда она не думала, что так рада будет видеть знакомые лица.

– Медведь! – заплетаясь в собственных ногах, она поспешила к всаднику, который только что спешился. – Разорви меня лесовики, это ты.

Это и правда был он. Кметь, сбиваясь на бег, бросился навстречу и немало удивился, когда она обняла его, словно самого родного человека на свете. Взяв Младу за плечи, Медведь на миг отстранился, недоверчиво вглядываясь ей в глаза, будто засомневался, что она в своём уме.

– Вы как тут оказались? – обратился к остальным подошедший за ним Дьярви.

– Долго рассказывать, – вздохнул Скурата и осторожно похлопал его по спине. – А вы, гляжу, быстро излечились.

– Да почти седмицу проваляться пришлось, – слегка поморщившись, развёл тот руками. – Но мы понадеялись, что войско всё же нагоним.

– Нагоните, если найдёте, – хмыкнул Олан. – Мы сами его искали, посчитай, весь день.

– Так что его искать? По следу и идём. Покамест с дороги он никуда не сходил, – продолжая одной рукой прижимать к себе Младу, уверенно заявил Медведь. – А вы-то как заблудились?

– Кто б знал.

Коротко Олан рассказал, как они оказались здесь, на дороге, которую силились найти, но так и не нашли. Поведал, как потерялся в лесу обезумевший следопыт и как все они тоже окончательно заплутали, словно по чьей-то злой воле, пока незнакомый мужик на санях не развеял этот чудовищный морок.