Кириллу беспокойство от свалившихся на войско напастей не позволяло даже попытаться заснуть. Несмотря на возражения воевод, он сам ходил по лагерю от костра к костру и справлялся о здоровье кметей, подгонял отроков. Но воины не жаловались и уверяли, что не испытывают вовсе никаких неудобств – подумаешь, снежок сыпет. В конце концов его отыскал Хальвдан и едва не силой увёл в палатку.

– Если ты тут подохнешь – кому-то легче станет? – бурчал он по дороге.

А Кирилл всё никак не мог сбросить с себя лихорадочное желание хоть чем-то помочь войску, пусть и знал, что от его потуг толку всё равно не будет. Не захлопнется в одночасье эта бездна, извергающая снег и ветер. Не уймётся буйство метели лишь по одному его слову. Он – князь, правитель множества племён и владелец земель. Но этой неистовой и дикой силе он мог приказывать не больше, чем чахлая травинка в поле.

 К утру Кирилла всё же одолела усталость, и он задремал, чувствуя, как скупое тепло костра, разведённого в углублении, скользит по лицу.

Позже к нему кто-то тихо подсел. А он и не заметил, как Бажан, сидевший до этого справа, уже встал; теперь его голос отчётливо гремел вдалеке, отдавая указания вконец измученным сотникам. Иногда он прерывался возгласами Хальвдана — его верегский говор трудно было не узнать. Кирилл, раздражённый мыслью о том, что его никто не разбудил, пошевелился, сбрасывая дремоту.

И понял, как же кругом тихо.

Ветер унялся, и уже это можно было назвать тишиной. В ветвях над головой щебетали и щёлкали клесты. Где-то совсем неподалёку слышался треск дров в костре, тепло, больше не уносимое безжалостными порывами, всё гуще расползалось вокруг и уже окутывало застывшие ступни. Можно было просто сидеть и наслаждаться тем, что непогода отступила.

Кирилл провел по лицу ладонью и открыл глаза.

— Хватит спать, княже. — Млада улыбнулась, пошевелила корявой палкой дрова в костре, и пламя разгорелось ярче. — Бажан отправил меня тебя разбудить. А костёр-то твой почти потух.

— Всё закончилось, — невпопад ответил Кирилл ии глянул в просвет полога.

Сквозь прорехи в облаках выглядывало солнце, освещая яркими пятнами снующих тут и там воинов. Суета, но не натужная, а скорее радостная, наполняла лагерь. Парни громко и облегченно переговаривались. Откуда-то издалека тянуло ароматным мясным варевом. Надо же, шустро взялись за готовку – ведь одной только солониной и хлебом пузо сильно не набьёшь. Кирилл и сам не отказался бы сейчас съесть чего горячего.

— Да, всё закончилось, — глядя вдаль, кивнула воительница. — Но дорога так и не нашлась. Кажется, мы совсем ушли в сторону.

Она внимательно посмотрела на Кирилла и снова поворошила горящие поленья. Оттаявший плащ мокрой неприглядной тряпкой свисал с её плеч и едва заметно дымился от близости костра.

— Это не беда, найдём! — Кирилл снял рукавицы и потёр ладони.

— Я принесу чего поесть. Тебе надо согреться, княже.

— Не беспокойся. Лешко принесёт, — нарочно не посмотрев на Младу, бросил он и поднялся. – Ты лучше шла бы, пленника своего караулила.

Кирилл размял одеревеневшие от долгого сидения ноги и вышел наружу. Там он отыскал Бажана и поспешил следом.

— Ну что, Бажан, далеко мы ушли не в ту сторону? – он ответил на приветствие кивком.

Воевода передёрнул плечами и взглянул в небо.

— Как говорят наши следопыты, изрядно. Но по солнцу теперь исправиться легче.

– Все целы после ночи?

– Не все, конечно. У многих воев теперь жар и лихорадка. Как только дойдём до какой деревни, оставим их там. Всё равно им уже до конца не дотянуть... Ещё пало больше дюжины лошадей – и тяжеловозы тоже. Некоторые сани из обоза придётся бросить.