Али и Сора вбежали в деревню и помчались прямо на площадь. Еще издалека девушка увидела своих подчиненных. Они стеной стояли у самой государственной границы. Затормозив на краю площади, Али подошла к солдатам уже спокойным шагом. Одновременно она пыталась пригладить волосы так, чтобы они не выглядели совсем уж растрепанными. Вытащив травинку из волос, Али совсем сникла. Ну почему именно в этот момент?! Отбросив эмоции в сторону, она старалась держаться достойно.

– Командующая! – сказал кто-то, и рядовые с офицерами выпрямились по стойке «смирно».

– Доложить обстановку! – приказала Али.

Старшина отдал воинское приветствие и хотел было начать доклад, как за спиной девушки раздался приятный мужской голос:

– Господа! При всем моем уважении…

Али резко обернулась. Перед ней по ту сторону границы стоял мужчина лет тридцати, высокий шатен с короткими, чуть растрепанными волосами. Тонкие темные брови, почти без изгиба, были нахмурены, узкие губы досадливо поджаты. Темно-серые живые глаза смотрели из-под длинных черных ресниц. Офицер обладал атлетическим телосложением, что весьма выгодно подчеркивала парадная военная форма. Видимо, это и был командир южан, о котором говорил Сора. Знаки отличия на его форме указывали на звание полковника.

Незнакомец выглядел раздраженным. Похоже, не понравилось ему, что северяне опередили их аж на три месяца и уже давно стоят во Вьерне. Южане славились своей гордостью и стремлением быть всегда во всем первыми. В свою очередь это не могло не досаждать их соседям-северянам, всегда спокойным и рассудительным.

– Леди, могу я поговорить с вашим командующим? – не пытаясь скрыть свои эмоции, обратился полковник к Али.

– Я вас слушаю, говорите, – ответила она.

Он ей не понравился. Слишком фамильярный, только что пришел, но уже держался, как будто Вьерне – его вотчина. А внешний вид! Красивая форма буквально кричала о серьезных амбициях и желании выделиться: белая с синими вставками в области карманов брюк и кителя, и золотыми элементами – пуговицами и эполетами. На поясе в позолоченных и украшенных ножнах висел кинжал с костяной рукоятью.

– Вы? Это шутка? – удивился незнакомец.

– Добро пожаловать во Вьерне! – злорадно сказала Али и тут же представилась: – Подполковник Анконен!

Выражение лица офицера стало снисходительно-насмешливым.

– Так вот оно что! В таком случае, скажу я вам одно: вы, может быть, и успели занять деревню первыми, но это ничто! Посмотрим, кто из нас останется здесь!

Этот вызов стал последней каплей, Али взвилась.

– Låt oss se! Definitivt inte ni!1 – в ярости проговорила она на своем родном языке, глядя в серые глаза полковника.

– On regardera, ma chérie fille2, – повторил офицер.

Круто развернувшись, он направился к своим солдатам. Али смотрела вслед наглецу, кипя от гнева и ярости. Она порывисто развернулась и поспешила покинуть площадь. Нужно было не забыть назначить часовых.

***

Так прошло несколько дней. Обосновавшиеся в своей половине деревни южане, впрочем, особой агрессии не проявляли. Однако между двумя личными составами шла «негласная словесная» война. Встречаясь после построений утром, рядовые пытались поддеть друг друга, вспоминая все новые и новые обидные или просто смешные факты о странах и различные стереотипы друг о друге.

«Разведка» в виде Соры в первый же день доложила Али, что солдат у полковника под началом всего шестьдесят пять. Камень свалился с плеч девушки: она-то уже почти поверила этому бело-синему хорохорившемуся павлину, ведь вел он себя так, будто под его контролем армия из полтысячи человек!