– А что может измениться? – спросил я, присаживаясь на краешек её кровати.

– Ну не знаю, – она повернулась набок, лицом ко мне, – и думать об этом не хочу. Но всякое случается. Может, мы надоедим друг другу. Как думаешь, возможно такое?

– Сейчас, мне кажется, что нет, – честно сказал я.

– Хитрец! Сейчас и мне кажется, что нет! Но кто знает, что будет дальше? Вдруг у тебя откроется аллергия на рыбу? – и Рита весело рассмеялась.

– Нет, всё-таки ты очень мудрая женщина! – сказал я.

– Хватит называть меня женщиной! – Рита хлопнула меня по коленке, – говори девочка или девушка… в общем, не женщина. А то у меня чувство, что ты про кого-то другого говоришь.

– Хочешь чайку попить? – спросил я, – пойдём в столовую, хлебнём горяченького перед сном.

– Пойдём! – Рита нехотя поднялась и села на кровати, – видишь, на какие жертвы я ради тебя готова? Даже с кроватки своей любимой нашла в себе силы подняться!

– Поверь, я очень это ценю! – сказал я и обнял её.

Валентина Александровна была на месте.

– Валь, ты вообще спишь когда-нибудь? Ну и вообще… нельзя же всё время на работе находиться! – преувеличенно возмутился я.

– Так я же не по принуждению, а по зову души! – расплылась в улыбке Валентина Александровна, – для меня это не работа. Это моя жизнь и есть. Я себя не заставляю это делать. Людей надо кормить, и я кормлю. Такой у меня образ жизни. Другого и не желаю!

– Ты нашла себя и обрела гармонию среди кастрюлек и сковородок! – сказал я.

– Нет! – покачала головой Валентина Александровна, – это инструменты. Не они дают мне чувство гармонии. Сюда приходят голодные люди, а уходят сытые. И это благодаря мне! Вот в чём моя гармония, а не в кухонной утвари!

– А мы как раз можем посодействовать твоей гармонии, – улыбнулся я, – очень хочется чаю, и ты прямо сейчас можешь осчастливить двоих человек.

– С превеликим удовольствием! – искренне сказала Валентина Александровна и повернулась в сторону кухни, но вдруг оглянулась, – а к чаю чего-нибудь желаете?

– Да нет, – пожал я плечами и посмотрел на Риту, – ну, или на твой выбор, если есть что интересное.

– Придумаем что-нибудь, – подмигнула нам повариха и ушла.

– Какие здесь все хорошие! – вздохнула Рита.

– Хороших людей в мире вообще большинство, – сказал я, – просто плохие обычно более заметны, потому что доставляют проблемы. Вот и кажется, что кругом одни говнюки.

– Как же всё-таки удачно тебя тогда взрывом забросило в реку… – мечтательно сказала Рита.

– Да уж, куда удачнее! – улыбнулся я, – но, кроме шуток, если бы я не полез тогда в логово врага делать диверсию, то мы могли бы никогда не познакомиться. Сложная цепочка событий, а также траектория моего полёта верхом на взрывной волне привели к нашей встрече… а, может быть, она была неминуема? Может быть, судьба именно так и работает, что избежать её невозможно? Нам кажется, что всё было на тоненького, а на деле это сложный план, не допускающий осечек.

– Философ! – сказала Рита.

– Вот ваш чай! – добродушно сказала Валентина Александровна, – и кексики. Сама пекла, даю только по очень большому блату.

– Хорошо, что я попала сюда именно с тобой, – радостно сказала мне Рита, – а то была бы с кем другим, осталась бы без кексиков! Чувствую, что блат здесь у тебя самый большой!

– У него-то? У него да! Максимальный уровень блата! – улыбнулась Валентина Александровна, – ладно, не буду мешать! Чашки потом в мойку поставьте, мыть не вздумайте, у вас нет к этому допуска! – с напускной строгостью сказала она.

– Тогда не будем! – вскинул я руки, – не хочется нарушать закон!