Чайник сердито проворчал кипящей водой и отключился. С тайной улыбкой мужчина залил пакетики с чаем кипятком, подвинул к девушке кружку. Он откровенно тянул резину, как будто хотел набить себе цену, вынуждая Наталью лишний раз нервничать. Она и так была бы ему благодарна за любую добрую весть. Не ставила бы свечи в церкви, но всегда вспоминала бы ласковым словом. Не смотря на весь напускной цинизм, чувство признательности ей не было чуждо.

— Я получил запрос из областной, — начал врач спустя вечную минуту молчания, — под конец года очередь просто нереальная. Вы же понимаете, как это бывает. Все стараются пропихнуть своих. Ты пей, Наташенька, пей.

По рукам пробежал скрипучий тремор. Как-то быстро мужчина перескочил с «вы» на «ты». Да и еще это его «Наташенька» прозвучало с противным налетом похоти. Девушка взяла кружку, сделала глоток чая. Поморщилась, обжегшись. Нет, не надо себя накручивать. Это после «Белого Кролика» на каждом шагу мерещится наглость. В конце концов, может у него такая манера общения со всеми молоденькими девушками, что по возрасту минимум в полтора раза младше.

— Да, я понимаю… Значит, вам отказали?

— Я этого не говорил, — мужчина встал со стула, зачем-то пересел на кушетку. — Главврач тамошний тот еще бюрократ. Но я делаю все возможное, чтобы вопрос решился побыстрее. Нужно только немного поработать. Понимаешь?

Наташа кивнула. Заправила прядь волос за ушко, отхлебнула еще невыносимо горячего чая. Врач не говорил прямо, кто будет работать и требуется ли что-то от нее. Только где-то на краю сознания ей мерещился далекий прозрачный намек. Намек, который она в силу своей юности просто не могла уловить. Наталья смотрела на доктора, вглядывалась в его расслабленную позу и блуждающую улыбку. Чувствовала, что ей нужно что-то сказать. Но что?

— Сколько времени у нас есть? — точно вступая на тонкий лед, выдавила она.

Взгляд врача потеплел. Он картинно перевел взгляд на часы, затем снова на Наташу. Слегка наклонил голову в бок.

— Достаточно, нам хватит.

Наталья облегченно вздохнула. Она очень боялась услышать конкретные сроки и непомерные суммы. Нет, конечно, она не станет выжидать до последнего. Сестру надо лечить. Но жесткие временные рамки только добавили бы стресса.

— Хорошо, — Наташа встала с кресла. — Я вернусь в ближайшие дни. Спасибо.

Попрощавшись в врачом, она выбежала из кабинета. И так задержалась дольше нужного. Сколько, интересно, стоят труды лечащего врача? Действует ли еще предложение Татьяны? Как лучше передавать деньги, в конверте или в бумаге?

Она не успела выйти из больницы, как морозец сразу забрался под ее тоненькую курточку. Девушка невольно поежилась и поспешила на остановку. Как ни странно, она больше не испытывала ни сожалений, ни грусти. Запретила себе думать о морали, запретила себе мечтать о несбыточном. У нее есть только один близкий человек, и ему надо помочь. Раз врач сказал «поработать», значит придется затолкнуть поглубже брезгливость и решиться на этот отчаянный шаг. Надя об этом все равно не узнает. А если узнает, то поймет. Потом.

Уже сидя в автобусе, Наташа залезла телефон. На тусклом экране длинной вереницей тянулись диалоги и пропущенные звонки. В основном от Тамары Львовны и девчонок с работы. В каждом сообщении звучало гневное требование приехать немедленно. Сообщений было так много, что Наталья даже сверила время. По ее часам она вполне успевала на работу. Может быть, даже без опозданий.

Она листала чаты, силясь понять, что же случилось в салоне, из-за чего ей «взорвали» мессенджеры. Так и не разобравшись, Наташа написала Татьяне. Ответ пришел незамедлительно.