С улыбкой на губах поднялась с постели и утонула босыми ногами в высоком ворсе ковра. И тут до меня дошло, что я оказалась в другой спальне, не в той, в которой засыпала вчера. Эта комната была больше и светлее, и в ней всего две двери. Через одну из них вышел эор, я же открыла вторую.

И угадала, оказавшись в… нужно полагать, ванной. Середину комнаты занимала глубокая каменная чаша, наполненная прозрачной голубоватой водой. На широком краю в ряд лежали разноцветные камни – большие, размером с кулак, и маленькие, где-то с ноготь. Красные, золотые, черные, один даже сине-зеленый. А еще они пахли. Чем – сказать сложно, но ароматы у всех были разные.

Скинув с себя чужую майку и оставив ее на полочке у двери, осторожно отстегнула браслет и положила сверху, а уже после этих манипуляций голышом забралась в каменную чашу. Она оказалась глубокой, мне почти по середину груди. Насладившись довольно горячей водой и отмокнув, путем нехитрых манипуляций выяснила, что камни – это мыло! Или не мыло, не знаю. Но они пенились и вкусно пахли, так что я решила называть их привычно.

Когда неиспробованных камушков не осталось, я решила, что водных процедур с меня пока хватит.

И без того мокрый пол покрылся лужицами, пока я прыгала по ванной в поисках полотенца. Нашла. Вот кто такую важную вещь будет прятать на нижнюю полку стоящего в углу неприметного шкафа?! В общем, полотенец ушло три: одно на волосы, одно я обмотала вокруг себя, а третьим вытерла пол.

Обычный, казалось бы, процесс чистки зубов тоже показался весьма занимательным. Началось с того, что на одной из многочисленных полочек я нашла непрозрачный сверток. Я бы в него и не заглянула, если бы внимание не привлекло одно-единственное слово, крупными ровными буквами выведенное на верхней стороне бумаги: «Снежинка».

Заинтересовавшись, я взяла сверток в руку, взвесила, убедила себя в том, что убивать меня вроде пока не собираются, и только после этого заглянула внутрь.

Там была зубная щетка. Такая совсем обычная, правда, не с привычной пластиковой ручкой, а полированной деревянной. А еще были гранулы, которые, как я догадалась, использовались вместо зубной пасты, что подтверждал и исходящий от них приятный смолисто-хвойный аромат.

Покончив с утренними процедурами, кутаясь в полотенце и на ходу застегивая красивый успокаивающий браслет, вышла обратно в спальню и замерла на пороге. Мало того, что постель была заправлена, так меня еще и ждали!

– Темного утра, айрина, – в один голос поздоровались Ра, Ма и Фа – странно поздоровались, на каком-то ломаном грубом языке, но я поняла каждое слово! – и разом протянули ко мне руки.

С волосами они возились долго, старательно расчесывая их, доводя фактически до блеска, потом заплели у висков две тонкие косички, оставив основную массу спадать по спине.

Сегодняшний наряд отличался от вчерашнего. Первым делом, не обращая внимания на мое смущение и нежелание раздеваться перед посторонними, на меня натянули белье. Обычное такое, белое, без кружев и оборочек. Следом – платье, тонкое, но плотное, тоже белое, длиной до самого пола. Поверх ткани красовалась узорчатая сетка, сверху еще одна, вся в камнях. Заключительным аккордом шел уже знакомый мне черный плащ.

Только водрузив на меня все одеяния, святая троица низко поклонилась и ушла, пожелав темного дня.

И вот странность: они спокойно вышли через дверь, а стоило мне самой подойти к той же створке, как пространство вокруг меня фактически взорвалось!

Воздух засиял и заискрился, над головой что-то протяжно завыло, застонало, заорало! Все вокруг мгновенно вспыхнуло яркими сине-зелено-черными искрами, а чувство внутри меня, до этого в принципе не существовавшее, вдруг зашипело о том, что вокруг меня собралось множество ищеек.