Анне нравилось всё отслеживать, ей не хватало привычного потока информации, который раньше ежедневно полноводной рекой тёк мимо неё. Она уже составила полную характеристику Стаха, создала виртуальное досье на двух гордящихся своим поручением юнцов, сделала выводы по поводу Амира.  

Стах и мальчики знали, что она для них теперь не правительница, а Мать, но её детский вид сильно сбивал их с толку. Они полагались больше на свои глаза, и если Стах по взгляду госпожи видел в нём серьёзность, опыт, то юнцы сбивались и относились к ней как к маленькой правительнице, хвастаясь перед ней своей ловкостью, деловитостью и горделиво задирали носы, видя, с каким любопытством и изумлением она смотрит на окружающее. Им всё было знакомо, а важной девочке, едущей с ними, всё в диковинку; только это они и воспринимали, и отношение складывалось соответствующее.  

Аню это не беспокоило, наоборот, она сделала вывод, что несмотря на то, что все всё знают, понимают, в каком ритуале они участвовали, её будут воспринимать больше глазами, нежели опираясь на знания. Можно ли из этого извлечь пользу, непонятно, но надо быть к этому готовой.

По дороге к Жадному рту Амир показал рукой вверх на парящую в небе птицу.

— Смотрите госпожа, это Рух.

— О, крупная птичка! – присвистнула Аня.

— Когда будете гулять, посматривайте в небо и, увидев её, прячьтесь. Ей по силам поднять даже меня, но она не глупа, чтобы хватать взрослых особей, способных дать отпор, а вот детей от неё приходится беречь.

— Я не…  – чуть не сказала «не ребёнок».

Амир, поняв недосказанное, добавил:

— Подняв жертву как можно выше, она любит сначала сбросить её вниз и только потом несёт в гнездо.

— Такому монстру необязательно убивать, скидывая вниз, она изначально может тюкнуть в темечко – мало не покажется.

— У нас храбрый народ и мы сражаемся до последнего, так что пока она прицеливается, то получит рану. Это очень сообразительная птица. Наше счастье, что она предпочитает горных козлов или баранов.

— А может, это её счастье, – не сдавалась Аня. – Ведь если бы она открыла охоту на людей, то лейны добрались бы до её гнезда во что бы то ни стало!

— Возможно, так и было бы, госпожа. Её считают любимым детищем дневного Светила, но всему есть предел.

Амир напугал Аню, и она частенько стала поднимать глаза вверх. Не хватало ей глупо сгинуть в когтях местной птицы!

Ближе к обеду они добрались до Жадного рта, и на площадке, незаметной снизу, Аня увидела небольшой домик с широкой террасой. В стороне была сложена печь и под навесом хозяйка готовила еду.

— Ая, накрывай на стол! – крикнул Стах при выходе на площадку.

Женщина встрепенулась, вгляделась в гостей и, умудряясь кланяться, причитать и набирать стопку плошек в руки, бросилась к столу, стоящему на террасе.

— Советник, Мать, как же это? Если бы я знала, нафаршировала бы тыквы к вашему приезду!

— Не суетись, Ая, уверен, у тебя найдётся, чем порадовать Мать-правительницу, – улыбнулся Амир.

Немного полноватая Ая с восторгом смотрела на удивлённую девочку – кажется, правительница ждала, что верхняя раскачивающаяся плошка в высокой стопке вот-вот упадёт!

Ая не один раз видела Кареманну, и та, бывало, самостоятельно добиралась до пещеры, чтобы полакомиться вареньем из дикого винограда на кленовом сиропе, но сейчас женщина видела совершенно другого человека. Это было странно и удивительно, а попросту – чудо!

 Люди говорили, что ритуал прошёл успешно, но как они это поняли, для неё до этого момента оставалось вопросом. Теперь она сама видела, что сомнений нет! Для тех, кто хоть немного общался с Кареманной, ясно, что эта девочка больше не она.